#реал #котик_учится

Родился и вырос я в зоне распространения южнорусского говора, который так омерзительно любят изображать у персонажей-«деревенщин». А самой яркой его чертой является «гэ фрикативное», распространённое на юге России, в Беларуси и Украине. Я жил в местах с вариативным и ослабленным «гэканьем», у нас тут не персонажи Добронравова с его прямо-таки напиранием на выдох собрались — слишком северно для яркого проявления говора, поэтому сам звук, хоть он и есть в моей речи, достаточно мягкий, и то появляется, то исчезает.

(Собственно, у нас даже есть передразнивание «Ага... — Нога!», невозможное в условиях чёткой смычки: так как в междометиях обычно произносится фрикативный звук, «но[г]а», а не «но[ɣ]а», не будет рифмоваться)

В русском языке «гэ фрикативный» — диалектный звук, в отличие от какого-нибудь украинского, где он «узаконен», или белорусского.

Тем не менее, не все мои однокурсницы из областей южнорусского говора. А филологи-то обязаны изучать все славянские языки! Иногда очень забавно наблюдать за тем, какие трудности у них возникают с этим [ɣ] — для меня-то он естественен. Я даже не знал, что его можно органически не мочь произнести, звук и звук же. Берёшь и произносишь его, опирая воздух на заднее нёбо без участия языка и смычки.

Это как если бы кто-нибудь не понимал, как вы произносите привычный для вас [б].

Так странно и забавно.