#самопиар


Хочу поделиться с вами, новой версией пролога:)

5056 год, Вторжения Падшего

1 год правления Императора Рэйна.

Близнецы Дейвенскард Рэйн и Аликсиндрия Д’Саари окончили обучение и путешествовали по восточному материку Камераду. Он недавно стал главой династии, но проходить тяжелые тернии правления в одиночку не было вариантом, поэтому подключилась Аликсиндрия, в качестве его правой руки и научного советника. Их династия возглавляла империей Таллауров уже множество лет, и за периуд господства им встречались сложности, порой угрожавшие судьбе государства. Но мощная рука стратегии била по столу без промаха, и мятежники раз за разом растирались в хлам. Самих брата с сестрой другие династии и дома знали как Серых близнецов. Для многих приближённых их прозвище было олицетворением власти и силы.

Однако Рэйн рождён иным — бледным, словно не видел солнца, отличался он и глазами, серыми, как сумрак, в отличии от сородичей, чья кожа была цвета пепла, а глаза чёрнее угля. От своих собратьев Рэйну достались нечеловеческая сила и талант к магии.

Отличался он и ростом — Дейвенскард вышел на четверть ниже обычного таллаура. Но ни одно из отличий не помешало Рэйну стать прославленным воином. Как наследник династии, он полностью оправдывал надежды других членов семьи на него. Возможно, они и обсуждали его за спиной, но внешне не высказывали никаких неудовольствий тем, как сложился его довольно непростой характер.

Путешествия были для Рэйна способом находить новых союзников под крыло империи Таллауров. И хотя не все они осознавали плюсы дружбы с династией Дейвенскарда, переубедить их было довольно просто. Стоило Рэйну появится в их жизни, замаячить на горизонте, и мнение менялось в абсолютно противоположную сторону.

Бравый воин почти не делал перерывов в поездках. И это путешествие, отделенное от другого месяцем спокойного сидения на ровном месте, было одним из тех, что обещали принести злачную на урожай дружбу с другими государствами. А может и не только дружбу? В портовом городе Мэф, Рэйн повстречал чародейку, прямо перед ним играющую в танце с магией огня. Сказать, что он был впечатлен — значит ничего не сказать. Если такого прошитого насквозь цинизмом воина заинтересовала чья-то магия, то дело принимало серьёзный оборот. Магию дополняла грация движений, Дейвенскарда слишком цепляла за сердце почти что кошачья походка, мягкое переступание со стопы на стопу, словно девушка не шла, а плыла по воздуху. Вопрос завоевания сердца Шалии — той самой чародейки — для Рейна не был вопросом времени, ведь не существовало тех неприступных крепостей, которые рано или поздно не сдавались бы под его напором.

***

Серые Близнецы были на языке у многих, но вживую их видел мало кто. Они были неуловимыми путешественниками, не прячущими лиц под капюшонами, но прекрасно сливающиеся с толпой, её азартом и желанием посмотреть на что-то огненное, заводное. Вроде файер-шоу, в котором участвовала Шалия. Она тоже никогда не видела Серых Близнецов вблизи, но Рэйна узнала сразу. Он пришёл к ней шатёр, не смущаясь никого и ничего, предложил присоединится к путешествию. Он не утаивал от неё, что это будет не всегда легко — путешественников часто подстерегают на их пути опасности, которые им не по зубам, но сильное плечо мужчины привлекло Шалию. Возможно опереться на кого-то, кто такой же сильный духом как и ты, было лучше перспективы оставаться в Мэфе и развлекать скучающих зевак.

Они отправили обратно в Реббелот, и хотя у них обоих были друг от друга тайны. Шалия решила открыться спутнику первой и рассказала, что она не такая уж и бездомная, примыкающая время от времени к сомнительным компаниям, как ему могло показаться с первого взгляда. Она дочь самого султана Пасира сур Амахар, такая же влиятельная наследница, как и сам Рэйн. Она просто не могла ему не признаться. Скрывать свое происхождение вечно было бы невозможно: повадки девушки высшего сословия периодически проявлялись во всем, что они вместе делали.

К большому несчастью для Шалии, Дейвенскард уже имел в прошлом дела с дочерью Пасира. Брачный союз, который они скрепили, был разорван из-за непослушной, горящей искрой мятежа девушки, сбежавшей из дворца накануне бракосочетания. Позор обрушился на головы обоих династий. Пасир, потерявший в один миг свою любимую дочь, винил бы в этом провидение и самого себя, не раскусившего до конца намерений Шалии.

Миновали дни, доверие Рэйна к Шалии пошатнулось. Не пострадавшая гордость мучила его, а ложь, ложь которой его кормили с ложечки на протяжении всего путешествия. Как воину ему всегда важна была взаимная искренность, ведь товарищеские отношения не строятся на лукавстве и обмане, им нужна не запятнанная грязью основа. Грязи полно, она под ногами, почему она должна присутствовать еще и в отношениях между расами? Сначала Шалия не замечала возникшей отчуждённости спутника, но холод нарастал, и однажды, когда Рэйн оттолкнул её с такой силой, что она внезапно осознала пропасть, образовавшуюся между ними… Однажды Шалия решила поговорить с ним по душам.

Чародейка рассказала обо всём: как одиноко ей было во дворце, как она боялась одной только мысли выйти замуж за незнакомца, оставив родной край. О том, как тяжело далось ей решение бежать и как сложно жилось ей на улицах городов без титула и денег. Как встретила она группу магов и присоединилась к ним, и как один из них пытался её присвоить, вынудив обжечь его лицо. Слёзы и пережитая боль Шалии тронули сердце Рэйна, ледяная стена треснула от того, что девушка, похоже, тоже была готова на все, чтобы добиться его. Шалия сказала, что готова меняться в лучшую сторону, что многое осознала в своём пути, но теперь её путь подошёл — нет, не к концу — а к переплетению её и его судьбы.

— Наши характеры переплелись так тесно, словно змеи. Неужели ты правда рискнёшь разрубить это и уйти?

Рэйн не любил неоправданных надежд. Уйти и разбить сердце девушки окончательно, показав, что в мире нет тех, кому можно было бы доверять, он не мог. Поэтому вытирая её скупые слёзы, он неожиданно для себя произнёс:

— Как насчёт повторной свадьбы, раз уж ты начала исправлять свои ошибки?

***

Серые Близнецы, как и знать таллауров, не были каким-то воспоминанием из разряда «находятся на окраине памяти и иногда подают признаки жизни». Нет, их имена, их внешний вид — все это колыхалось на ветру настоящего, как не колыхаются в нём отголоски происходящих где-то в Империи битв. Услышать и забыть? Невозможно.

Шалия и Дейвенскард, чьи пути разошлись с Аликсиндрией на пороге дворца, так как она искала радость для себя самой в какому-то другом месте, прошли дальше. Охрана расступилась перед ними, обтекла их полукругом, один из стражников вышел вперед и дал малозаметный знак — «дальше вы пойдёте со мной.» И речи не шло о том, чтобы попытаться их остановить или сказать, что у султана нет времени на то, чтобы слушать ненужные ему сведения и видеть совершенно ненужных ему персон. Хватало одного взгляда, который можно было бы бросить на подтянутого Рэйна и грациозную Шалию, чтобы сказать — это их внимания следовало кому-то добиваться, а не им — вымаливать минуту аудиенции с правителем и по совместительству отцом Шалии.

— Мой султан, ваша дочь…

— Моя дочь? — Пасир Сур Амахар даже привстал с места, и его сердце забилось тревожно и часто. — Я сто лет не видел её, неужели у неё хватило смелости вернуться?

Конечно же, это не было сказано в угрожающем тоне, злом оскале или хотя бы в вызывающей гримасе. Пасир имел право хотя бы поверхностно казаться суровым отцом, не смеющим прощать беглянке её выходки, но разве она была виновата? И разве это не осталось далеко позади, когда он так опрометчиво назначил свадьбу с тем, кого она даже в глаза не видела?

Шалия вошла в помещение походкой настоящего аристократа, словно и не было всех тех лет, проведённых в бродяжничестве, на самом дне жизни. Пасир шёл ей навстречу, но никто из них не кинулся друг другу в объятия. Пожать руку своему постаревшему отцу — это поступок возмужавшей Шалии. Но не показывать, как расставание, без прощания и вообще какой-либо записки, чуть не оставило, не сделало из них моральных калек.

— Шалия, дочь моя, ты привела к нам самого владыку таллауров. Удивительно! Присаживайтесь, будьте гостями в моих владениях.

С чашки чая начинается гостеприимство, но это был необычный чай. Растение, из которого он делался, нельзя было затоптать, а животные не притрагивались к нему, так как съеденные ими ростки прорастали прямо у них в животах, давали новые побеги, опутывали тело изнутри. Но так-как расы научились готовить и ядовитых рыб, и ядовитых змей, то с цветами проблем не возникало, хотя можно понять по словам выше, какие проблемы ждали того, кто просто сорвал это растение и заварил в кофейнике.

— Значит, ты всё же решила выйти замуж за того, кто был предназначен тебе судьбой?

— Подожди, что? — Шалия моргнула, и в глазах у неё блеснуло непонимание. — Это тот самый, кто был обещан мне мужем? Но мы встретились совершенно случайно и…

— Ваша встреча не была случайной в глазах того, кто верит в высшее провидение, — Пасир отхлебнул чая и улыбнулся, — предначертанное судьбой непременно должно свершиться, и вашей свадьбе быть.

— Вы скрываетесь за умными словами про провидение и предначертание, потому что жаждете вступить в Союз Крови, — Дейвенскард видел Пасира насквозь, а потому попытался подлить масла в огонь. — Многие желают установить более тесные связи с союзом высших рас, потому что это даёт им шанс на спасение. Мало кто может объявить войну тем, у кого есть такие покровители.

— Я люблю дочь, — Пасир как будто бы не заметил этой поддевки, благоразумно не отвлекаясь от горячего напитка, — И хочу, чтобы она была счастлива. Разве мы оба не преследуем одну и ту же цель, уважаемый?

— Этот союз повлечёт за собой не только плюсы и выгоду, как считают многие, кто стремятся слиться с нами в одно целое, — Рэйн поджал губы, — Но и опасность. Мои враги станут вашими врагами. А если ваши нынешние союзники имеют что-то против нас? Тогда вы потеряете и друзей.

— Потери неизбежны, — медленно сказал Пасир, — я не могу сказать сейчас, какой эффект моё решение может иметь в будущем. В любом союзе рано или поздно появляются разногласия и трения, это неизбежно. Тема свадьбы тесно переплетается с темой наших союзных отношений, поэтому если я твёрдо решился на одно, то за другим дело не постоит. Принесите оптический интерфейс. Нашему союзу — быть! Слова — это не разменная монета.

***

Аликсиндрии не было плевать на отношения её закадычного брата, но какой эффект эти отношения имели в границах вселенной, что полезного они несли для неё самой? Вот именно — ничего. Дипломатические интриги, мыльные тайны, сентиментальные чувства не волновали ту, которая жила в замкнутом пространстве собственного «Я», в научных и философских изысканиях видела единственную ценность. Она могла создать то оружие, которое бы представляло собой будущее, а замужество и личная жизнь не определяли абсолютным счетом ничего. Всё что она делала — делалось исключительно из тактических соображений, и даже посещение ярмарки, откуда она принесла загадочную шкатулку, играло для неё второстепенную роль. Но если бы она знала, куда возлюбленные спустятся сразу после свадьбы, она была бы там и только там, прямо возле капсулы пнезиона. Магнитный замок и код были настоящим открытием для 5056 года, и естественно это было открытием Аликсиндрии. Естественно — потому что ученый состав накапливался и развивался очень медленно, самородки там не просто редким явлением. Последние изобретения были антиподами качества, что сильно понижало боевой дух.