#поэзия #просто_нравится



БОРЗАЯ МОНДИДЬЕ

(По рисункам на стене замка Монтаржи)

Гиеньской сталью — рыцарским железом,
что равнодушно в злобе и беде,
мессир Машер в лесу Бонди зарезал
мессира Обери де Мондидье.

Как только зависть верх взяла без бою
и гордый дух покинул естество,
под красною осеннею листвою
зарыл предатель друга своего.

Глухая ночь укрыла лицемера,
но были ноги коротки у лжи.
и день начался песней шантаклера
у родового замка Монтаржи.

Сорвавшаяся у псаря со створа,
наверно чуя, что, когда и где,
примчалась к телу своего сеньора
любимая борзая Мондидье.

Завыла, плащ из листьев разбросала,
лицо лизала, лаяла «люблю!»
и, труп неся, достойные вассалы
с собакою явились к королю.

На мощный двор, копытами прибитый,
из башни, как из-под небесных сфер,
спустился к ним король Филипп со свитой,
где между прочих был мессир Машер.

Борзая заскулила с подголоском,
в ее клыках родился дикий свист,
как будто перед ней был волк булонский
иль курокрад, жирондский рыжий лис.

и отвести не мог убийца взгляда,
не спрятал посеревшего лица.
и был язык борзой как пламя ада,
как красный лист с могилы мертвеца...

Был полон двор, и некуда податься,
и усмехнуться не хватило сил.
Король сказал: «Вам надо оправдаться,
сразитесь-ка с собакою, мессир!»

Машер едва ответил: «Нет... Не надо».
К нему рвалась борзая, клокоча.
Филипп со свитой обменялся взглядом
и ласково кивнул на палача.

Смерть рыцаря записана курсивом,
судьбу его продлив на сотни лет.
Он был красив, король Филипп Красивый,
и справедлив, когда убытку нет.

Когда удобно было — верил в бога.
Мы неподвластны высшему судье.
А то б для многих выла у порога
безумная борзая Мондидье.

Владимир Костров (набрано по памяти)

Статуя на фото - освящена тому самому Божьему суду. (Если верить хронисту, как только Машер перестал дёргаться в петле - борзая, которая до того рвалась к горлу убийцы, успокоилась)