Вечернее посещение Имения стало для Снейпа ударом. Люциус без лишних слов усадил его в кресло в своем кабинете и положил ему на колени папку с заключением маггловского психиатра.
— В принципе, я с ним согласен, — сказал он напоследок и оставил профессора в одиночестве наслаждаться этим дивным опусом.

«Сложное детство, поврежденные родительские сценарии, подростковые травмы и, наконец, старательно вскормленный комплекс неполноценности в сочетании с чувством вины, — читал Снейп и чувствовал, что все внутри как будто сжимается. — Анализ богатейших данных, предоставленных мистером Поттером, позволяет составить весьма полную картину.
Начнем с родителей. Во-первых, смешанный брак, то есть конфликт культур и, судя по тому, как ребенок его переживает, конфликт серьезный. Во-вторых, сильное падение по социальной лестнице, во всяком случае, для матери, и неумение или нежелание с этим падением справиться. В-третьих, громкое выяснение отношений при ребенке, причем очень для ребенка травматичное. Судя по всему, оба родителя дают установку «ТЫ НЕ ТАКОЙ, КАК ВСЕ», но отец — в отрицательном смысле, а мать — в положительном. Сюда же добавляется давление среды, которая ребенка отвергает (плохо одет, плохо выглядит). Кроме того — высокий интеллект.
На выходе имеем завышенные ожидания (я волшебник, я слизеринец, я самый умный) и комплекс неполноценности (я плохой, я слабый, я бедно одет).
Дальше начинаются страхи».

Снейп захлопнул папку и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Так он лежал некоторое время, ни о чем не думая и готовясь прочитать напечатанный на бумаге перечень своих страхов…

«История с оборотнем — прежде всего угроза насильственной смерти, причем эта травма вообще никак не проработана: окружающие склонны относиться к событию просто как к неудачной шутке и требуют от пациента того же, иначе его мужественность будет подвергнута сомнению. Это может быть причиной иррациональных страхов, кошмаров, а также склонности к неоправданному риску. Большая вероятность, что и попадание в ряды вооруженного бандформирования произошло в том числе и из-за желания доказать себе и другим собственную смелость. На это накладываются неудачи в интимной сфере: унижение на глазах желанной девушки и разрыв с ней. Примерно в двадцатилетнем возрасте все это полируется мощным чувством вины. Ни одна из травм никак не проработана. Люди, знающие о них, напротив, приложили максимум усилий для их углубления. Таким образом, мы имеем массу ставших патологиями комплексов и можем говорить о синдроме камикадзе, то есть человека, который стремится погибнуть за правое дело…»