#жжизнь

Очерк об одном дне

Не люблю писать стихи, скажем так, с натуры. Ритм и рифма не дают точно передать картину.
Вот сейчас сижу и понимаю, что выходит капитальная лажа — иначе не назовёшь. Тема такая, что, как ни скажи, всегда будет казаться, что плохо и не то.

Три месяца назад был у меня тут дурацкий монолог про «они когда-то умирали, чтобы мы могли спокойно пить свой кофе». Пить кофе — собирательный образ мирной жизни, метафора, если угодно.
Но сегодня мне опять попалось это же сочетание: в 10:00 ты сидишь на веранде и пьёшь вкусный кофе, в 14:30 ты спускаешься по битой каменной лестнице в Аджимушкайские каменоломни.

Вас человек двадцать или около того, у вас три мощных фонаря и фонарики в смартфонах. Ты подготовился: джинсы и толстовка, но почему-то городские босоножки. Рядом стоят девушка в тоненьком платье и парень в белом пледе, похожий на привидение. Ты маленького роста, а мужчины, что тогда, что сейчас, ходят внизу согнувшись. Хотя и ты кое-где нагибаешься — свободный капюшон толстовки касается потолка, становится неуютно.

Проводник — порывистая женщина с резким, хорошо поставленным голосом. Она ориентируется в каменоломнях даже вслепую. А ты после первой же лестницы испытываешь лёгкий приступ клаустрофобии, хотя вы стоите в большом помещении. Дальше будет хуже: низкие потолки, сухой воздух, выбоины в полу. В «казармах», кажется, можно передвигаться только на коленях.

Сверяешься с часами. Ты не можешь понять, где ты, но знаешь, когда ты. Успокаивает. Думаешь: у большинства из них — тогда — вряд ли были часы.
У тебя есть проводник и один час десять минут внизу, а потом тебя ждёт яркий солнечный свет, тепло, запах степи и оставленная в машине бутылка воды.
У них были сто семьдесят дней, ядовитый газ, взрывы, голод… а сейчас есть гранитные плиты — братские могилы в десятке метров под землёй — и разложенные ровными рядами букеты. И это — у тех, кого нашли.

«После взрывов люди ходили мимо завалов и слушали стоны своих ещё живых товарищей. Ни у кого не было сил их раскапывать».

Около второй могилы проводник просит обнять детей и выключить свет. Минута молчания — во тьме и тишине. Посторонних звуков нет — слышно только дыхание и как кто-то переминается с ноги на ногу. Всего минута. Символ — проходит меньше шестидесяти секунд.

Потом — короткий коридор и лестница к свету. Для тебя. Гранит останется там, под землёй.

Завтра принесу стихи, если смогу дописать.