#my_shorts

Эх, оч хотелось поучаствовать в конкурсе #леденящие кровь. Даже номиция была выбрана, история придумана и даже почти написана, но фрустрация и прокрастинация сделали свои темные делишки. И раз уж новым пока поделиться не могу — надеюсь, что ключевое тут «пока», — то старым-то могу, тем более, что хэштег имеется. Здорово, если кому-нибудь понравится.

Утопленник

— Ты же обещал мне?! — то ли кричала, то ли умоляла дева.

В её мутных глазах плескалось отчаяние и злоба, а уголки пухлых губ дрожали. Она не знала куда деть руки: то запускала их в роскошные волосы цвета вороньего крыла, то обхватывала ими покатые плечи, то снова дотрагивалась до лица. Ей никак не удавалось унять нервную дрожь. По привычке она глубоко вдыхала, а затем медленно выдыхала, по понятным причинам это никак не помогало. Тогда она прикрыла глаза и начала тихонько петь песню, которой её когда-то научила мама… или бабушка… она уже не помнила. Забывала-забывала-забывала, она как за спасательный круг хваталась за воспоминания, но казалось, что чем яростнее она это делала, тем быстрее воспоминания исчезали: они утекали, как вода, просачивались, как песок, сквозь пальцы. Дева была не в силах их удержать. Вот даже слова песни забылись, остался лишь мотив — тоненькая нить, напоминающая, что было прошлое, что она была другой.

— Сколько ещё ты будешь меня мучить? — голос девы дрожал, а из закрытых глаз потекли слёзы, они оставляли влажные дорожки на бледном, но прекрасном лице, а, достигнув подбородка, некоторые из них со звоном разбивались о водную гладь, оставляя круги на воде. — Скольких ещё я должна тебе привести, чтобы обрести свободу?

Дева резко распахнула очи, и они заблестели ненавистью, а слёзы тут же высохли. Перевоплощение из милейшего на вид создания, неспособного обидеть даже пьявки, в злобное существо, вызывающее страх и ужас, произошло за считанные секунда. Теперь это была не прекрасная дева, а кровожадная девка. Её блестящие волосы вмиг превратились в сосульки, щеки впали, а черты заострились, только глаза стали выразительнее, они буквально искрились яростью и решимость. То ли дева, то ли девка, выставив руки вперед, резко двинулась к своему собеседнику.

— Ты! Мне! Обещал! — чеканила она каждое слово.

Собеседник же даже не дернулся, он оставался спокоен и неподвижен.

Вот ещё один шаг и она достигнет цели: схватит и вытрясет из него то, что когда-то было душой. Но замысел не удался, как только близость достигла критического расстояния, девку со страшной силой отбросило назад. Она опять оказалась в воде, но теперь уже лежала на её поверхности. Сознание покинуло девушку, и она снова стала прекрасной девой. Молчаливый собеседник медленно подошел к ней. Не замечая ничего вокруг, он зашел в воду. Чувствовалось, что тут он считает себя хозяином. Он дома. Вода как будто не чувствовала его шагов, и лишь лунная дорожка едва дрожала. Одной рукой он обхватил хрупкий стан своей пленницы и приподнял из озера. Только её ноги остались в воде, а кончики пальцев и ставшие снова блестящими волосы едва касались водной глади. Тыльной стороной другой руки он аккуратно, со стороны могло бы показаться, что даже нежно, провел по щеке девы, затем медленно погладил шею, стал опускаться ниже и, достигнув места, где должно было биться сердце, резким движение вонзил свои пальцы в грудь пленницы и сжал ладонь в кулак. Дева, издав крик боли, моментально распахнула глаза, из них, как и изо рта, которым она стала хватать воздух, как рыба, оказавшаяся на берегу, и из места в груди, где находилась рука хозяина, хлынула вода. Вода жуткого цвета и противного запаха, сплошная гниль и грязь.

— Ещё не время. Ты моя! — раздался низкий голос, разнесся эхом далеко по водной глади.