#всем_пох

Детеныш Волдеморта, часть 3.

Сигнус провел свою молодость не то, чтобы бурно (в отличии от кузена Ориона), но в 19 лет он смертельно влюбился в красавицу-француженку Эглантин Роул, жену дипломата Элфрида Роула. Любовь слыла безнадежной: Эглантин была старше на десять лет, судя по всему, любила мужа и интрижками со вчерашними студентами не интересовалась. Однако, солнечным сентябрьским утром 1948 года она внезапно ответила на одно из писем Сигнуса и назначила встречу. Одуревший от счастья Сигнус, естественно, нафантазировал, что она уйдет от мужа к нему, но дама, проведя с ним ночь, сухо заявила, что ничего между ними не будет, и она смеет надеяться, что теперь, получив свое, Сигнус оставит ее в покое.

Позже выяснилось, что над Элфридом висело проклятие бездетности, у Эглантин сорвалось несколько беременностей, и она, таким неэтичным образом, решила «переломить ситуацию». Проклятье Элфрид получил не по своей вине, это была месть его отцу — большому чину в ДМП и редкой сволочи, Аяксу «Старому Козлу» Роулу — но, согласно мэтру Каневскому, «это уже совсем другая история».

По итогам этой неудачной первой любви у Сигнуса был старший незаконнорожденный сын — в некоторой степени личность скандальная: имея огромное наследство, статус и титул, этот товарищ РАБОТАЛ. И не на приличной должности в Министерстве, как уважающая себя чистокровная молодежь, нет — он впахивал в больнице, зашивая всякий сброд, и позорил фамилию. К этому прекрасному портрету добавился еще и мезальянс: он женился на дочери хоть и чистокровного, но приезжего Мелифлуа. Девушка, к тому же, еще в школе была скомпрометирована некой связью с учителем. Тем не менее, это целителя Эверарда Роула не смутило, и за девять лет брака он радостно нарожал с ней троих детей.

К 1980 году Сигнус и Эверард, так или иначе, знали о своем родстве, хоть и не поддерживали никаких отношений. И старый Блэк, не имея других путей, обратился к сынку за помощью. Последний был не в восторге, но так как речь шла о больном — причем, больном ребенке — он согласился явиться в особняк Сигнуса.

Дельфи к тому моменту была почти неизлечима, до превращения в обскура оставался один шаг.

Эверард оценил обстановку, высказал биопапаше пару ласковых — и тому нехотя пришлось вывалить всю эту потрясающую историю. Детали, впрочем, были уже неважны — девочку надо было срочно спасать.

К счастью, медицина с тех пор продвинулась, и медработники все же разбирались в магических болезнях лучше, чем Ньют. Эверард дал Дельфи немного привыкнуть к себе, и, заручившись помощью коллег — это были однокурсница Мэрайя Сметвик и его учитель, желчный профессор Прюэтт
— приступил к опасной манипуляции. Как они вытащили из Дельфи обскура, она сама не помнила, а Сигнус не видел — его предусмотрительно заперли, чтобы не мешал и не пострадал.

К счастью, все прошло успешно: жизни девочки ничего не угрожало, разве что она была страшно обессилена, и появилась реальная угроза остаться сквибом, но это было не так важно.