#хэдфанон

Кэрол с неприязнью подумала о сыне последних, Адельстайне: ему уже было почти тридцать, большая часть жизни осталась позади — но он вдруг ушёл с должности в Министерстве и, по слухам, примкнул к странной организации ревнителей чистой крови под руководством таинственного человека, зовущего себя Тёмным Лордом. Колетт рассказывала что-то о их программе — признаться, Кэрол плохо ее слушала — но эти «рыцари» ей не нравились: зачем их предводителю было называть себя тьмой? Разве достойные дела делаются под ее покровом? К тому же — это она запомнила — слуги этого Лорда и убийствами не гнушались…

В основном, грязнокровок — интересно, чем они так мешали? Да, невоспитанные, иногда напористые, но не убивать же за это! Вот Кэрол и ее подругу Меди, допустим, именно грязнокровка вытащил из воды, когда ненормальная сестрица Меди, Белла, решила перевернуть лодку, на которой они катались… Так за что же презирать и желать смерти рейвенкловцу Тонксу? Его, по правде говоря, нельзя назвать даже неотесанным… Всегда держался с достоинством и умом.
Но дело, конечно, не в служении Адельстайна дикой идее — просто Кэрол представила, что он, уже взрослый мужчина, будет разглядывать их с Колетт, как куски мяса: который получше? Ведь для этого их и пригласили! И этим же будут заняты его престарелые родители: Нотт-старший, обладающий живостью дубового шкафа, и толстая, неприятная миссис Нотт с цепкими, выясняющими глазками. 

— Ай! — зло вскрикнула Кэрол, хотя Дея потянула ее за прядь совсем не сильно.

Эльфийка рассыпалась в извинениях, а раздражение девушки достигло такой точки, что ей захотелось даже ударить служанку. Но вспышка гнева прошла, и на смену явился стыд, поэтому Кэрол перехватила лапку Деи и погладила ее. 
Признаться, Роулы нравились ей куда больше, хотя репутация у них была, наверное, в чем-то страшнее, чем у Блэков: ещё бы — предок организовал самую страшную тюрьму в истории! Но мистер Роул всегда казался Кэрол спокойным и добрым человеком, а миссис Роул, строгая интересная женщина, даже немного вгоняла в трепет своей царственной осанкой и поразительной способностью мягко и аргументированно обсуждать все на свете. И всё же Кэрол иногда видела в ее глазах холодную муть тоски, и тогда ей становилось жалко эту сдержанную аристократку: ведь глаза — отражение души, и если уж в них столько видно, то что же творится там, внутри…

В общем-то, и сын Роулов, Эверард, не вызывал у Кэрол такого отторжения, как взрослый, непонятный и незнакомый Адельстайн. Она помнила по Хогвартсу, что он ни разу не обидел ни маленького, ни слабого, ни грязнокровного — по крайней мере, в те годы, что они пересекались в коридорах. Эверард учился четырьмя годами старше, и к приезду Кэрол уже был старостой. Насколько она видела, справедливым — но в его поступках не было того безжалостного поклонения идолу истины, как у Алисии Херст, префекта Рейвенкло. Распределили его, к слову, на Хаффлпафф — неслыханный стыд для потомка тёмной семьи! Но Роулам, видимо, было всё равно, их даже компания сына не смущала. Кажется, его полиомиелит очень сильно их напугал в своё время.

Забавно: он со своей длинной сутулой фигурой и хмурой физиономией совсем не подходил Хаффлпаффу. Вот у них на Слизерине хорошо бы смотрелся: единственный ребёнок богатых людей, печальный и замученный хромотой. 
«Прямо строки из дешёвого романа “Розовых ведьм”, аж стыдно». 

Хотя это неудивительно: после странного случая на выпускном, когда Кэрол застала Роула-младшего разбитым и несчастным, она его жалела. А потом ещё и сплетни пошли… Хорошо, что он тогда закончил школу.

— Всё, мисс Кэрол, — пискнула эльфийка, воткнув ей в прическу белую чайную розу. Кэрол поблагодарила служанку, которая относилась к ней теплее родной матери, но потихоньку вздохнула, что никакие цветы ее не украсят. 
Злоба снова взяла ее за горло: как бы она не симпатизировала Роулам, они тоже пришли рассматривать их с сестрой, как товар в магазине! Ну ладно, она-то уродина, ей не стоит надеяться… Хотя и женихи не самые завидные: один старый и с туманными перспективами, другой — увечный. Зато сейфы у обоих ломятся… 

Мать неприятно и сухо крикнула снизу, чтобы они спускались. Что ж, придётся идти… 
«Вот так живешь, не успеешь даже чего-то захотеть — а тебя уже продают и покупают. Рабовладельцы!»

Выходя из комнаты, Кэрол заметила, что Колетт тоже выглядит растерянной.