извини за стиль и за мой покосый,
как забор в селе захолустном, почерк.
я бы мог ответить на все вопросы,
только ты едва ли теперь захочешь
что-то слушать. Запах сырой извёстки
отдает дешёвой зубною пастой.
мы опять застряли на перекрёстке
не дорог, но судеб разбитых.
здравствуй.
***
этот город соткан из поликлиник,
магазинов, прачечных, метростроев,
и когда в разорванном птичьем клине
узнаёшь рисунок своих обоев,
то проходишь мимо без интереса,
будто держишь путь из уборной в кухню.
если небо рухнет на эту местность,
будет лучше всем.
но оно не рухнет.

***
иногда, устав от мирских нелепиц,
от житейской фальши и ширпотреба,
обращаешь взор на ночное небо,
где висят пустые ковши медведиц,
освещая то ли ворота рая,
то ли звёздный путь [что, конечно, дальше].
мы сплели созвездья из млечной каши,
и они горят.
ничего не зная.
***

за окном картинка ночного града -
натюрморт в оттенках немытой свёклы.
фонари роняют на автостраду
чуть почаще - свет, чуть пореже - стёкла.
извини. Я просто опять скучаю.
как хороший клоун от глупой шутки.
вечер был отравлен зелёным чаем.
день - испорчен утром.
ещё в маршрутке.
***

наши паспорта не имеют штампов,
чтобы их стереть. Послужные списки
потерялись в урнах чужих почтамтов,
под завалом писем, судебных исков,
рукописных схваток, в которых голос
не имеет веса по сути дела.
я - спасибо - снова и пьян и холост.
ты – спасибо – сделала, что сумела.

© Copyright: Adonatti