o.volya

Ага, весь феврал писал, не разгибая клавиатуры, так что потом со ста слов как развезло!

Глава не целиком, чуть позже будет продолжение
Дядюшка Хо в Храме

Свернув налево, дядюшка прошел через Люмионный район. На каждом углу мускулистые пожилые блондины заигрывали с томными юными девицами и уверяли, что они гениальные финансисты и аристократы, и что денег хватит на все. Девицы обмахивались веерами, роняли сумки, набитые свитками и ахали.
– Специальная акция! - громыхнуло сверху, небо над головой раскололось. - Праздник в честь Профессора!
Парочка горожан лениво посмотрела вверх, остальные даже и не подумали реагировать. В последнее время в небе грохотало непрерывно, акции, конкурсы и мероприятия следовали одно за другим, и горожане попривыкли. Только шептались иногда, что Админ строит несколько новых городов — будущих побратимов Фанфикополиса. Хо живо припомнил выкрики о захвате господства над миром, и улыбнулся под нос.
Но тут же улыбка сползла, когда дядюшка сообразил, что дальше его дорога лежит через Третий Снейджерский микрорайон. Праздник в честь Профессора, близость центральной магистрали Рекомендаций, скоро рядом будет побоище, к кентаврам не ходи. Краем глаза дядюшка заметил, что он не одинок в своих выводах, горожане спешили укрыться, захлопывали ставни и двери, готовились к обороне. Хо попятился, прикидывая маршрут, как бы лучше обойти проблему.
Магистраль? Нет, там будут пробки. Справа второй Снейджерский, там будет то же самое. Вернуться через Люмиону назад? Дядюшка оглянулся и вздрогнул. Толпа боевых монахов — снейпохейтеров, водрузив чучело Профессора на кол, гнусавя один из своих гимнов «О, славься Уизли», шагала колонной по улице. Жалея о том, что не может оказаться в родной упоросельне, дядюшка незаметно скользнул в переулок слева, и прибавил шагу.
Непонятные темные личности толкались локтями, рылись в баках, рисовали неприличные картинки на стенах и о чем-то гоготали. Вообще, в последнее время, в городе прибавилось жителей, и появились пробки, а по вечерам, когда горожане отправлялись веселиться, вообще иногда становилось невозможно попасть хоть куда-то. Пару раз даже в упоросельню дядюшки набивалось столько людей, что ему приходилось убирать дверь, чтобы горожане не затоптали друг друга.
Впрочем, подобное приходилось делать не только ему, и особая священная табличка «502», означающая, что перед вами не дверь, а муляж, через который не зайти, появлялась на зданиях и даже дорогах Фанфикополиса все чаще и чаще. Сейчас подобное было как нельзя некстати, и дядюшка все прибавлял и прибавлял шага, сворачивал в первые же проулки, кажущиеся пустыми, и еще больше ускорялся.

Задыхаясь, дядюшка выбежал из очередного проулка и упал на землю, ощущая, что у него нет сил даже пошевелиться. Он долго лежал, стараясь отдышаться и глядя на облака, которые складывались в очередную рекламную надпись. Дядюшке припомнилось, как в один прекрасный день весь город неожиданно накрыло облаками. Они гонялись за жителями, влетали в дома, рекламировали тоненькими голосками и полностью загораживали обзор, а стоило хоть чуть-чуть обратить на них внимание, как сразу из облака вываливался товар, с предложением купить. Конечно, порядок навели, но еще несколько дней после этого горожане ходили, сталкиваясь друг с другом, потому что смотрели исключительно в пол.
Был введен специальный ритуал, после которого небо всегда оставалось чистым и безоблачным, но мало кто из горожан решался его пройти. Нужно было идти к дворцу Админа, заплатить за проведение, воззвать, пройти ритуал и потом еще регулярно повторять, так что горожане предпочитали лежать на диванах или накуриваться в упоросельнях, а некоторые даже таскали специальные маски с козырьком, не дающие смотреть на облака в небе. Но таких тоже было немного, в большинстве своем же горожане просто не смотрели на облака, или скользили по ним безразличным взглядом, даже не пытаясь прочесть, что там написано в небе.

Отлежавшись, дядюшка поднялся и начал оглядываться, пытаясь понять, где он оказался. Хо не настолько хорошо знал город, чтобы моментально ориентироваться в любой его части, и как назло ни одного из приметных зданий — небоскребов на горизонте не было видно. Никого вокруг, только опрятные, изящные домики какого-то старинного вида.
Затем дядюшка услышал шум и пошел туда.
– Эх! - твердила горожанка, ломая здание большим молотом, и эхо отзывалось: - Эхо!
Дядюшка остановился поодаль и попробовал привлечь внимание, но его не слышали.
– Ух! - обрушивался молот, и тут же в ответ донеслось. - Ухо!
Здание, украшенное статуей какого-то великана и сидящей на его плече огромной лягушки, рушилось.
– Остановитесь! Что вы делаете? Зачем вы это делаете? Я против!
Горожанка отмахнулась, потом села на обломок камня и, достав шоколадку, начала уплетать ее. Выбежавший горожанин метнулся к дядюшке.
– Ну вы посмотрите, что она делает! А я же против! Меня все любят! За что меня? А вы кто такой?
– Я дядюшка Хо, - ответил дядюшка, обратив внимание, что подмышкой горожанина зажата книга, с выгравированным на корешке числом 1111.
– Я сразу это понял! Меня все любят! Нельзя так! Сейчас я вам помогу! - с этими словами горожанин начал извлекать из карманов все подряд и вываливать под ноги дядюшке.
– Мне нужно всего лишь знать, в какой части города я оказался, - покачал головой Хо.
– Это район сказочного Кроссовера, между вторым и третим мультифандомными кольцами, и знаете кроссоверы здесь просто сказочные! А она их сносит! Нельзя же так! Меня все любят! Идемте, я покажу вам свой любимый кроссовер! А вон туда не ходите, там неинтересно! И влево не ходите, там болото, лучше всего идите за мной! Ой, секундочку!
С этими словами горожанин раздвоился, на книге у клона виднелись цифры 2222. Клон помчался к горожанке, и начал прыгать перед ней, и кидаться под молот, вываливать под ноги содержимое карманов. Последнее, что успел заметить дядюшка, что клон получил молотом под голове.
– А вот сюда, а не хотите ли свежих ссылок, а вы знаете, я сразу все смекнул, и здесь не споткнитесь, а что вы думаете вот об этом здании? - читатель1111 тянул дядюшку за рукав по улице, и тараторил без остановки.
– Отпустите меня, уважаемый, я тороплюсь, - сделал попытку освободиться дядюшка.
– Да-да-да, я уважаемый, меня все любят, а она так, ну так же нельзя, а я сразу все понял и говорил, что нельзя так, а вот тут у меня есть еще свежие ссылки...
У дядюшки начинала болеть голова, он попробовал освободиться, но его не отпускали. В онце концов, не выдержав, он сделал то, чего не делал никогда ранее: прибегнул к магии города.
– ЧС и скрыт! - выставив указательный и мизинец правой руки, произнес дядюшка ритуальную формулу.
Назойливого горожанина тут же отбросило в сторону. Он так и продолжал бегать вокруг, но приблизиться не мог и теперь дядюшка его не слышал. Главное теперь было не заходить в лавки, где не работала магия ЧС, и как-нибудь оторваться. Но только квартала четыре спустя, горожанин отстал, забежав в какую-то цветочную лавку, в которой тут же начал бегать кругами и размахивать руками, метать во все стороны все, что попадалось под руку.

– Уффф, - дядюшка устало опустился на лавку в Обзорном скверике и вытер лоб.
Цель была уже близка, надо было перевести дыхание.
– Доколе? Доколе я спрашиваю, мы будем терпеть в нашего родном городе птеродактилей, гадящих нам на головы?! - доносился громкий голос. - А василиски? Прямо сейчас там, в подвалах, выводят огромных змей, и используют маленьких девочек, чтобы их приручать! Доколе мы будем это терпеть? Маленькие девочки должны приручать единорогов!
– Да! Верно!
– И прямо сейчас наши собратья — горожане там, в храме мадам Зизи, стоят на коленях и взывают к ней, умоляя послать им еще священных текстов!
– Не допустим! - раздался выкрик.
– Не простим!
– Веди нас, Малакай!
– Вперед, на Храм!
Дядюшка забеспокоился и вскочил. Обзорщика, который гневно потрясал огромными дыньками, уже посадили на лошадь, и притащили зловещего вида саблю.
– На штурм!! - взревела толпа и помчалась в сторону Храмового микрорайона.
– Погодите! - закричал дядюшка, но его не услышали.
Задыхаясь и ощущая, как гудят усталые ноги, дядюшка поспешил следом. Обзорный скверик опустел, толпа бежала следом за Малакаем, который верхом на пони взмахивал саблей и тряс дыньками. Толпа потрясала факелами и дыньками, кто-то размахивал зловещего вида ссылками, несколько человек тащили тяжелые даже на вид щиты — обзоры.
– По моей команде! Разом! - донеслась команда откуда-то спереди.
Воздух наполнился свистом остро заточеннных метательных комментов, донесся треск шаблонов и стекла. Из храма, на вершине которого сидела огромная уродливая летучая мышь, размахивая ножами и тесаками, уже выбегали прихожане.
– Дай нам силы, мадам Зизи! - кричали они, сбегая вниз.
Толпа, взревев, ринулась навстречу, и на ступеньках, ведущих к храму, закипело побоище. Дядюшка, придерживаясь рукой за стену и пытаясь отдышаться, оглядывался, но стража не спешила на помощь. Из толпы летели в сторону храма гнилые помидоры и яйца, кто-то торопливо царапал на стене знак качества, но с глумливым оттенком, еще несколько пытались забросить крючья и залезть через окна. Оттуда на них лили горячие, свежие помои и метали комменты, били из пращей и луков, норовя попасть по больным местам.
– За вашу и нашу свободу чтения! - доносился крик Малакая. - Несите таран! Сокрушим это здание! Освободим наших братьев от гнета!
Толпа сокрушила ряды защитников храма, прорвалась внутрь, воздух огласили радостные вопли. Дядюшка, собравшись с силами, поковылял дальше. Под ногами растекались кровь, дерьмо и чернила, тела прихожан и горожан лежали вперемешку, зарубленные, истыканные стрелами, вцепившиеся друг другу в горло даже в посмертии. Дядюшка старательно отводил взгляд и обходил их, уклонялся от вылетающих из окон прихожан.
– Надеюсь, я не опоздал, - прошептал он, вступая в здание.