Люциус отошел от толпы, не в силах больше выносить насмешек пьяных товарищей, которые, как это обычно бывало, начали обзываться и бросаться в него едой. Никто не понимал его - и не нужно. Ему оставалось жить надеждой.

- Да, я пидарас. Так уж вышло — что теперь делать… Но может быть, я гениальный пидарас! Вдруг я напишу удивительную музыку! Разве посмеют плохо говорить о гениальном музыканте…