Ща я попробую, как это должно было быть:

Торин, обернувшись увидел, что Гермиона осталась одна против пары дюжин орков. Те медленно окружали ее, и их плотное кольцо напоминало тело удава, что неумолимо сжимают свою жертву.
Торин понял, что уже ничто не может помочь девушке, он был занят отражением атаки сразу двух орков, их секиры не давали ему продыху, а остальные гномы были заняты не меньше своего короля.
Орки хихикая и плотоядно ухмыляясь, не особо утруждая себя защитой — чего бояться безоружной девки? Они даже опустили оружие, и уже прикидывали, кто из них позабавится с красоткой первый; это беспокоило их больше, чем возможное сопротивление человечки.
Но к их удивлению, противница не выказывала ни страха, ни истерики. Наоборот, губы ее изогнулись в злой усмешке, а глаза напоминали глаза охотника, заполучившего себе в силки сразу несколько кроликов.
Самых умных из орков это несколько озадачило, а некоторых, без сомнения отличающихся особыми умственными способностями, даже насторожило.
Гермиона наставила на Загрога, в котором безошибочно определила лидера, палец — все же колдовать она хоть и научилась без помощи палочки, но указывать на объект подвергающийся воздействию заклятия привычка так и осталась. Палец же отлично справлялся с этой задачей.
— Инкарцеро! — для разминки попробовала Гермиона, к тому же ей хотелось потом допросить командира.
Орка тут же опутали веревки и он рухнул на грязные доски набережной.
— Флагрейт, флагрейт, флагрейт, — пометила Гермиона новые объекты. — Левикорпус!
Несколько орков взлетели над землей вверх ногами бешенно рыча и молотя воздух тесками, будто бы это могло помочь.
— Мобиликорпус! — и орки отлетев на сто футов, скрылись в водах озера. С доспехами у них не было ни одного шанса.
Самый смелый из орочьего племени подскочил к колдунье и даже успел поднять над ней секиру.
— Иванеско! - секира исчезла, а орк тупо усатавился на пустые ладони. Гермиона не собиралась дать ему возможность налюбоваться ими досыта:
— Инсендио! — орка охватило пламя и он забился на досках, разбрасывая вокруг себя клочья горящей одежды.
Гермионе понравилсь и к обугленному телу присоединились еще несколько.
Остальные в ужасе попыталась сбежать, но…
— Легилеменс! Империо! — орки замерли, как безмозглые куклы.
— Команда “Орлы”, команда “Тигры” — разделила их Гермиона примерно поровну. — Ебоштесь!
И принялась наблюдать, как остатки орков начали отрывать друг другу головы.
Тем временем гномы справилсь со своими противниками и подобрались поближе.
Вдруг с крыши на Торина прыгнул здоровый как бык орк, и повалил короля.
— Гер...ми...она.. — успел лишь прохрипеть тот.
Колдунья обернулась.
— Круцио, — орк выпустил Торина и принялся визжать и кататься от страшной боли.
— Алахомора, — Гермиона имела ввиду только доспехи врага, но они отвалились вместе с частью грудной клетки. Грейнджер посчитала, что это тоже неплохо.
— Ты чертовски громко орешь, дружище, — сказала она. — Силенцио.
Зрелище корчащагося в тишине, которую нарушали звуки ударов бьющегося в муке тела орка казалось еще более жутким, и многие гномы перекрестились, хотя до этого даже не слышали о христианстве.
— Дифиндо, дружище, — продолжила Гермиона. — Да, я имею ввиду все связки и мышечные волокна твоего тела. Дифиндо!
Разрывающее заклятие превратило орка в вздрагивающую гору окровавленного мяса.
-Ну вот кажется и все, — сказала Грейнджер и улыбнулась седеющему прямо на глазах Торину. — Аста ла виста, беби, как говорят на техасщине.
Торин молча отстегнул флягу с элем, но никак не мог выпить и глотка. Зубы выбивали о горлышко частую дробь.
— Ну так что ты там бухтел, про то, что меня лучше оставить в городе? — вернулась Гермиона к прерванному орками разговору. — Я лучше бы с вами пошла. Скучно здесь, как в богадельне столетней монашки.