Настроение у дядюшки Хо сразу испортилось и он, распрощавшись, поспешил было дальше, но почти сразу замедлил шаг, погрузившись в раздумья. Если литературные негры писали так плохо, то как они окупали расходы? Или за все платили те, кто нанимал негров? Их продукцию вывозили куда-то за пределы города и торговали там?
Тяжело вздохнув, дядюшка признал, что зря сосредоточился на своей упоросельне и перестал интересоваться, как обстоят дела со свитками в Фанфикополисе. Если писцыт не проходит от плохих текстов, то и негры не помогут, не так ли? Или они помогут начать, расписаться, а уж потом снова пойдет, как в молодости: раззудись рука, размахнись перо? Последовал еще один тяжелый вздох, подобные сомнения были первым признаком того, что дядюшка плохо подготовился к решению проблемы.
– Срочно! Срочно! Редактор отклонил фанфик! - раздался выкрик справа от дядюшки.
Прекрасная дама в белых одеждах потрясала пачкой листов, крепко сжимая их в левой руке. В правой она держала жезл, которым лупила по головам начавших сползаться на выкрики «помощников». Помогало слабо, толпа желающих заработать захлестывала даму, тянула руки к листам.
– Помогите! - донесся слабый выкрик. - Мне еще жить хочется!
Дядюшка заколебался, он хотел помочь, но понимал, что его в такой свалке враз затопчут. Пока он пытался принять решение, на помощь даме пришли несколько крепких парней, с щитами и дубинками. Построившись клином, они рассекли толпу, вытащили даму и, прикрывая собой, начали отступать. Дядюшка проследил за ними взглядом и неожиданно обнаружил, что чуть дальше расположен холм, а на холме огромное здание.
«БетоГаммский Центр» гласила вывеска на здании.
– Теперь последние буковки из человека высосут, уроды грамотные, - донесся полный ненависти голос слева от дядюшки.
– Простите, разве грамотность — это плохо? - осторожно спросил Хо.
– Да ты чего, я и сам грамотный, во, смотри! - под нос дядюшке сунули какую-то бумагу и тут же убрали.
Все, что успел рассмотреть Хо — герб Фикбукграда и «90%».
– Но эти, они же просто! Тьфу! - последовал еще один плевок. - Приношу им перевод, а они сидят, корчат мне рожицы, у вас дескать, прямая речь неправильно оформлена! Я им показываю, что так в оригинале, а они меня взяли и выбросили! Видел этих, с дубинками?Это они вот сосут деньги из честных писателей, а потом еще и охрану нанимают, выбрасывают, отбирают наши честно написанные свитки и сами их тайком продают, когда никто не видит!
– Я думал, это работа редакторов, - озадаченно ответил Хо.
– А, все они там одна мафия! Ухх! Честному человеку и не издаться!
– А что делать честному человеку?
– Бежать отсюда! Или вон по рынку походи, тут все дешевое, некоторые так вообще практически забесплатно помогают!
Дядюшка последовал по совету и отправился дальше бродить по рынку. Под ногами шуршали листки бумаги, в основном это были стихи и открытки, выброшенные и втаптываемые в грязь. В паре мест «негры» демонстрировали свои литературные мускулы, толпа восхищенно ахала, особенно молодые девушки. В узких и тесных рядах дядюшку то и дело хватали за покису, интересовались, «чего уже желает уважаемый», но все это было не то. Сборники вида «Как испечь тыквенный пирог. 100 лучших рецептов, проверенных редакторами» не вызывали у дядюшки желания их купить потому, что он и сам не знал еще, какую историю хочет написать.

Привалившись к стене «МакРедака», из которого доносились выкрики «Свободная Гамма!», сидела и плакала девушка.
– Я могу вам чем-то помочь? - спросил ее дядюшка.
– У меня выделения! - всхлипнула та.
– Что, простите?
– Красные выделения! - всхлипы усилились.
Дядюшка заозирался, в поисках ближайшей аптеки или хотя бы магазинчика, где продавались бы предметы гигиены. Увы, поблизости были только прилавки, продавцы, снующие туда-сюда горожане и тележечники, кричащие «Дорогу! Дорогу!» Отсутствовали даже столь популярные в центре рекламные щиты, с изображенным там Снейпом, восклицающим «Всегда!» и взмахивающим палочкой, из которой, собственно, и вылетало требуемое.
– Вот, сами посмотрите! - девушка протянула Хо несколько листов.
Бумага пестрела помарками, практически каждое третье слово было выделено красным маркером. Поперек листа шел огромный штамп: «На доработку!» Дядюшка выдохнул облегченно, потоптался рядом, не зная, что сказать, и прибег к универсальному рецепту успокоения: еде. Пока человек ест и пьет, он чем-то занят, а раз занят, то уже отвлекается от грусти, и с этими мыслями Хо помог девушке подняться и завел ее в «МакРедак». Купив бутылочку минеральной живительной воды «Слеза Единорога», он поинтересовался у продавца.
– А вы, правда, свободная гамма?
– Наше заведение, имеющее филиалы во всех крупных городах, гордится тем, что его сотрудники всегда помогут вам утолить не только физические голод и жажду, но и умственные! Бумага и ручка за счет заведения! Как напишете, приносите, я сразу посмотрю, и...
– Постойте, я должен напиcать что-то прямо здесь?
– Все, что вы напишете в МакРедаке, будет бесплатно отбечено и отгаммлено, а если вы закажете наш специальный набор «Альфа», то еще и переплетено, и курьер заведения доставит свиток в ближайшую редакцию! - последовал гордый ответ.
– Спасибо, - покачал головой дядюшка, - но я, пожалуй, откажусь.
Расплатившись за продолжающую рыдать девицу, дядюшка вышел обратно на рынок. Зародыш мысли, появившийся у него еще в начале утомительной (слишком уж много было тут всего: криков, грязи, горожан и попыток надурить) прогулки по рынку, постепенно формировался в нечто осязаемое. Казалось, еще чуть-чуть и дядюшка сможет сформулировать мысль, решение, которое поможет ему избавиться от зуда и писцыта.
Рынка, негров, толкающихся посетителей, тележек, хватаний за рукава, выкриков — всего этого дядюшка Хо уже насмотрелся и наслушался, поэтому он отправился на вершину холма. Выбраться немного с рынка, переключиться, чтобы еще подтолкнуть неоформившуюся мысль, просто немного отдохнуть, в конце концов. К зданию тянулся ручеек посетителей, и дядюшка Хо влился в их ряды, озираясь по сторонам. Рыдающих авторов, сжимающих в руках порванные свитки, вроде бы не наблюдалось, и дядюшке стало немного легче.
Внутри каждому вручили опросный лист, и собравшаяся было толпа быстро начала рассасываться, пока в конце концов не осталось несколько человек, которые, как и дядюшка, заглянули просто полюбопытствовать. Охрана присутствовала, но не спешила кидаться, и Хо, посидев на скамеечке, отправился на прогулку по центру.
– Не надо бояться правок, - доносилось из одного класса.
– Сюжет не линеен, это вроде бы хорошо, но он не линеен настолько, что прыгает туда и сюда, как кенгуру, при этом совершенно не обозначено, на какую из 20 сюжетных линий идет перепрыгивание, - звучало из двери другого.
Из третьего доносился хохот, дядюшка даже заглянул на секунду. Три гаммы рвали друг у друга из рук черновик произведения, смеялись громко, выкрикивали предложения по сюжету. Затем дядюшка уперся в хвост очереди, перегородившей коридор. Вытянув шею, он разглядел вывеску над дверью, в которую уходила очередь: «Салон Верный Улов», рядом почему-то был изображен вальяжно развалившийся кот, держащий в руках вилку с наколотой на нее жирной сосиской. Стоявшие в очереди негромко переговаривались, как им повезло, не спеша забегать в открытые двери соседних салонов.
Дядюшка кое-как протиснулся мимо и пошел дальше, качая головой.
– А он мне пишет, - доносилось сквозь рыдания из-за одной из дверей, - мол, у вас вот первое лицо, а потом...
– Ну-ну, что потом? - донесся ласковый голос.
– В него входит третье лицо! А я же точно знаю, что никто в него не входит! Он вообще никого не любит, даже себя самого! - и рыдания усилились.
И в этот момент мысль, бродившая в голове дядюшки Хо, окончательно оформилась. Все это вокруг, и центр, и рынок, продавцы и негры, бесплатные беты — студенты, все это было полезно для авторов и в то же время бесполезно, если сам автор не стоил ничего. Дядюшка Хо мог принести им свой свежий свиток, его бы посмотрели, улучшили... раза в полтора, и бред все равно остался бы бредом, только не таким страшным. Если дядюшка Хо хотел (а он хотел) избавиться от зуда и написать шедевр, то начинать ему следовало с себя и с работы над собой. Писать, писать и еще раз писать, создавать из грязи текста черновой уголь и его уплотнять и сжимать в алмаз, и только потом нести на огранку и шлифовку в бриллиант.
– А жаль, с неграми все же было бы проще, - вздохнул дядюшка, направляясь к выходу.