...
Совре­мен­ные пред­став­ле­ния об оли­гар­хи­че­ском харак­те­ре поли­ти­че­ско­го строя Позд­ней рес­пуб­ли­ки, как извест­но, во мно­гом осно­вы­ва­ют­ся на клас­си­че­ской рабо­те М. Гель­це­ра1. В ней дока­зы­ва­лось, что ноби­ли­тет — немно­го­чис­лен­ная замкну­тая груп­па потом­ков кон­су­лов — осу­ществлял без­раздель­ное гос­под­ство в народ­ном собра­нии и в сена­те с помо­щью все­о­хва­ты­ваю­щей сети патро­нат­но-кли­ент­ских и дру­же­ских свя­зей, богат­ства и уна­сле­до­ван­но­го от зна­ме­ни­тых пред­ков пре­сти­жа. Не имея ника­ких фор­маль­ных при­ви­ле­гий, он фак­ти­че­ски обла­дал всей пол­нотой вла­сти в Рим­ском государ­стве и мог переда­вать ее по наслед­ству из поко­ле­ния в поко­ле­ние. После­до­ва­те­ли М. Гель­це­ра раз­ра­бота­ли кон­цеп­цию родо­вых или лидер­ских груп­пи­ро­вок зна­ти, объ­яс­няв­шую как имен­но ее соци­аль­ное могу­ще­ство кон­вер­ти­ро­ва­лось в поли­ти­че­скую власть2. В ито­ге в зару­беж­ной исто­рио­гра­фии к середине XX в. глав­ным содер­жа­ни­ем поли­ти­че­ской жиз­ни Позд­ней рес­пуб­ли­ки счи­та­лась борь­ба за власть меж­ду раз­лич­ны­ми фрак­ци­я­ми ноби­лей, и исто­рия древ­не­го Рима отож­дествля­лась с исто­ри­ей его пра­вя­ще­го клас­са3.

Одна­ко иссле­до­ва­ния послед­них деся­ти­ле­тий поз­во­ля­ют усо­мнить­ся в коррект­но­сти тако­го под­хо­да. По мне­нию мно­гих совре­мен­ных исто­ри­ков, роль патро­на­та в поли­ти­че­ской жиз­ни Позд­ней рес­пуб­ли­ки была силь­но пре­уве­ли­че­на М. Гель­це­ром и его после­до­ва­те­ля­ми. Патро­нат­ные свя­зи ноби­ли­те­та, види­мо, нико­гда не охва­ты­ва­ли боль­шин­ства граж­дан, голо­со­вав­ших в коми­ци­ях, а в усло­ви­ях быст­ро­го раз­ви­тия товар­но-денеж­ных отно­ше­ний и соци­аль­ных пер­тур­ба­ций эти свя­зи не были столь жест­ки­ми и устой­чи­вы­ми, как рань­ше; кли­ен­ты (за исклю­че­ни­ем воль­ноот­пу­щен­ни­ков) мог­ли менять сво­их патро­нов или иметь по несколь­ко патро­нов и с.47 выби­рать, кому из них под­чи­нять­ся, когда их при­ка­зы про­ти­во­ре­чи­ли друг дру­гу; они мог­ли так­же пред­по­честь инте­ре­сам патро­на соб­ст­вен­ные инте­ре­сы или «обще­ст­вен­ное бла­го». Патро­нат, таким обра­зом, не был ни един­ст­вен­ной, ни глав­ной базой вла­сти рим­ской ари­сто­кра­тии, и его не сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как ключ к рим­ской поли­ти­ке4. То же самое в зна­чи­тель­ной мере отно­сит­ся и к груп­пи­ров­кам внут­ри ноби­ли­те­та. Будучи обыч­но неболь­ши­ми и гиб­ки­ми, они име­ли не родо­вую, а сугу­бо инди­виду­аль­ную осно­ву, не явля­лись доста­точ­но проч­ны­ми и дол­го­веч­ны­ми и в силу это­го мог­ли слу­жить доволь­но огра­ни­чен­ным целям: их про­ще было исполь­зо­вать для борь­бы за выс­шие маги­ст­ра­ту­ры, чем для осу­щест­вле­ния како­го-либо поли­ти­че­ско­го кур­са5.
...