mhistory
5. Расскажите об одной своей сильной стороне как автора
Я спринтер. )) Я пишу быстро и почти набело (не считая опечаток и ошибок, разумеется). Тексты по смыслу я правлю крайне редко.
И у меня в запасе всегда есть история. Опять же, писать я могу в очень разных условиях.
8. Поделитесь диалогом из одного из своих текстов, которым вы гордитесь, и объясните, почему
Ну блин.
Ладно, пусть будет из моего любимого:

Однако ему всё же приходится. Потому что Люциус, как всегда, оказывается прав, и находит их на исходе третьего дня именно Абраксас Малфой. Войдя в хижину, он останавливается на пороге и, оглядев притихших юнцов, спрашивает:

— Кто аппарировал?

— Я, — очень убедительно говорит ему Люциус, но с отцом этот номер не проходит.

— У вас проблема с аппарацией, мистер Макнейр? — вежливо и даже дружелюбно интересуется он у мнущегося Уолдена. — А с тобой мы дома поговорим, — обещает он сыну. — Для начала объяснишь мне происхождение авроратского штрафа, — Люциус закусывает губы, а Абраксас с прежним дружелюбием обращается к Макнейру: — Итак, молодой человек? Я не собираюсь обсуждать этот вопрос со школьным директором, если вас это интересует.

— Спасибо, — искренне говорит Уолден. — Это я виноват, на самом деле. Я аппарировал. У меня… плохо получается с направлением.

— Виноваты оба, — отмахивается тот, — да я вам не суд. Что именно получается плохо? В чём проблема?

— В ничто, — мучительно краснея, почти шёпотом отвечает Уолден.

— В чём?! — недоверчиво переспрашивает Абраксас.

— В ничто, — с трудом заставляет себя повторить громче Уолден, чувствуя себя абсолютнейшим идиотом. — И в пути туда.

— Вы, молодой человек, вообще, о чём? — Абраксас наколдовывает себе и им стулья. — Какое ничто? Какой путь?!

— Ну, аппарация, — ох, как же ему хочется куда-нибудь убежать! Пусть даже к директору школы и пусть даже признаться. Во всём. За все годы учёбы. — Нацеленность-настойчивость-неспешность — и путь в ничто.

— Это кто же вам такое сказал? — изумлённо интересуется у него Абраксас.

— Учитель… нас так учат. А что не так?

— И, — губы отца Люциуса дрожат в едва сдерживаемой улыбке, — что именно вы делаете, когда аппарируете? Можете мне описать?

— Ну как что, — да лучше бы он ещё десять экзаменов сдал! Даже по зельям. Или по той же аппарации. — Представляю место. Чувствую, как сильно мне туда надо. Медленно и плавно поворачиваюсь на месте. Пытаюсь представить себе ничто и увидеть туда путь.

— Храни нас Мерлин от идиотов учёных — а с остальными мы разберёмся как-нибудь сами, — хохочет Абраксас. — Уолден, мальчик мой, ну нельзя же понимать всё так буквально… забудьте вы это ничто к Мордреду, да и путь туда же, — он смеётся и качает головой. — Идите сюда, — он встаёт. — Я вас сейчас научу, всё совсем просто. А тебе в голову товарищу помочь не пришло? — упрекает он сына.

Тот супится, и Макнейр спешит за него заступиться:

— Конечно, пришло! Он мне даже коаны принёс…

— Что?!! — Абраксас буквально задыхается от смеха. — Люциус! Это правда?

— Я пытался помочь, — хмуро говорит тот. — Пытался объяснить, что такое ничто. А кто это лучше даосов знает?

— Моргана и Мерлин, — Абраксас картинно хватается за голову, — столько лет прошло — и я только сейчас узнаю, что мой наследник… Люциус, тебе тоже нужно объяснять, что такое аллегория?

— Да почему аллегория-то? — вспыхивает тот — Это же правда! Так и есть: сосредоточиться, представить, крутануться… убрать всё, что между тобой и местом, превратить их в ничто — и туда!

Сказанное только что Люциусом настолько отличается от всего того, что тот объяснял ему прежде, что смолчать Уолдену выдержки и сообразительности хватает — а вот взгляд потрясённый он не удерживает. И Абраксас, конечно же, замечает его.

— Видите, мальчики, как становится всё понятно и просто, если всё описывать простыми и понятными терминами, — весело говорит он. — Отлично сформулировал, Люциус, — хвалит он сына, — жаль, так поздно… хотя коаны почитать, конечно, полезно. И как они вам? — вновь обращается он к Уолдену.

— Коаны? — переспрашивает тот. — Ну… они какие-то странные. Или совсем очевидные — или какие-то… глупые. Ну, в смысле, непонятные, — на всякий случай поправляется тот.

— И каких больше? — вкрадчиво интересуется Абраксас.

— Первых. Но всё равно…

— А из вас выйдет толк, — с явным удовольствием кивает отец Люциуса Макнейру, приводя его этим в состояние крайнего замешательства. — Вот, учись, Люциус, — непонятно говорит он сыну — и, судя по выражению его лица, тот тоже не слишком понимает эту отцовскую реплику. — Так вы, значит, про аппарацию теперь поняли?

— То есть нужно просто представить, что между мной и тем местом ничего нет? — недоверчиво уточняет Уолден.

— Именно, — довольно кивает Абраксас. — Давайте сейчас попробуем.

Почему горжусь? Потому что здесь три разных персонажа, и они получились, как мне кажется, действительно очень разными. И потому что здесь хорошая идея, и передана она тоже хорошо. И оттенков много.
Но вообще у меня много диалогов, которые мне нравятся.