С этими словами граф хватил кубком о инкрустированную столешницу, сделав вид, что не заметил не только то, что безупречно белые крахмальные манжеты окрасились рубиновыми брызгами старого бургундского, но и впившихся в щеку и губу нескольких осколков богемского хрусталя.
- А не станцевать ли нам менуэт, душа моя, - произнес он с французским прононсом. (Следствие насморка).
- Отчего же, мон плезир, - графиня грациозно опрокинула граненый стакан самогона и довольно рыгнула. - Держите меня семеро, порвите два баяна, еба! - добавила она своими манящими коралловыми губками.