ar neamhni
от, держи!)))


ГЛАВА СЦЕНА "КАЖДЫЙ КЕЛЬТ ЗНАЕТ"

из романа Нина Запольская "Офисное кресло и вуду-жаба" (фэнтези, наши дни)
Герои: он - рекон (реконструктор, сражающийся длинным мечом), она - стюардесса.

Каждый кельт знает, что он воин и живёт ради войны.
Когда Михаил отвёз Сергея с вещами в гостиницу, он вернулся к дому Вяры и поднялся к ней, как договорились. Войдя в квартиру, он попросил разрешения принять душ: день был жаркий, не смотря на начало лета. Она дала ему полотенце, сама опять пошла на кухню.
Каждый кельтский воин, будь он галл или бритт, беззаветно верит, что бог войны Камул защитит его на поле битвы и придаст силы. А воину, получившему благословение своих богов, не зачем защищать себя тяжёлым бременем доспехов и одежды. Покровительство богов – иной защиты настоящему воину не требуется.
Поэтому из ванной комнаты Михаил вышел обнажённым. Он появился на кухне и застыл перед потрясённой Вярой.
– Ты ужинать будешь? – пролепетала она от неожиданности. – Я тебе ужин приготовила!
– Позже, – ответил он и, глянув ей прямо в глаза, пояснил: – Я слишком долго ждал.
Вяра опустила взгляд ниже, и зрачки её расширились.
– Воин, ты не сделаешь мне больно? – вскричала она, изумлённая его «оружием».
– Никогда, моя богиня, – ответил он твёрдо. – Я прекрасно владею не только мечом, но и копьём тоже.
Он шагнул к ней. Вяра положила руки к нему на плечи и коснулась волосами его груди, потом прильнула щекой к отчаянно бьющемуся сердцу и замерла. Телом она прижаться к нему не посмела – кельтский воин, пылающий жаждой боя, одним своим видом внушает противнику мысль о поражении.
Ратное мужество воспитывается у кельтов с детства. В сражении кельт преображается, входя в экстаз боевой ярости. И тогда все его суставы, все сочленения и связки охватывает дрожь, мускулы вздуваются, а дыхание становится подобно львиному рыку.
Михаил взял Вяру на руки: она была легка, как пёрышко из-под крыла полевого жаворонка. Стайки этих птиц часто проносятся над полем битвы, куда он сейчас Вяру и отнёс, и бережно положил на ровное и в меру мягкое поле их битвы. Пока она раздевалась, он сходил к своей одежде за презервативами.
Вернулся, встал перед ней на колени и прошептал:
– О, Бригит, богиня всех богинь. Сегодня твой день и твой праздник.
Вяра склонила голову и коснулась его тату на плече – сначала пальцами, потом внутренней стороной запястья, предплечья и плеча – нежной шёлковой гладью белой женской руки. И от этого текучего движения, от этого длинного скольжения дрожь пошла по его телу, а дыхание пресеклось.
Часто бывало так, что воюющие армии сходились близко перед тем, как завязать сражение. И тогда начинались смертельные забавы перед боем: кельты громкими криками вызывали на поединок из строя врагов храбрейшего, насмехаясь над ним и превознося свою воинскую славу. И неприятельский воин выходил из общего строя, чтобы биться с кельтом «один на один». Из этих двоих побеждал тот, кто оставался в живых.
Увидев совсем близко у своих губ грудь Вяры, Михаил понял, что перед ним достойный противник. Он прильнул к её груди губами, и радость обладания с первобытной, животной, девственной силой начала разгораться в нём. Вяра застонала и сжала в пальцах его сосок, но в традициях кельтов было презрение к боли. Ведь раны – это лучшее украшение воина. Он подхватил её движение своей могучей рукой. Их поединок разгорался.
Каждый кельт прошёл школу боевой ловкости и знает приём «изгиб острия копья», приём «боевой гром», приём «удар рогатым копьём», приёмы «сильное дыхание» и «геройский удар». Вяра стонет и сжимает ногами его бёдра, но кельт умеет наносить удары и обратной стороной копейнего древка.
Передний тычок… Боковой удар… Толчок, полукруглый толчок и толчок боковой частью древка.
И хотя основной упор во владении копьём делается на силу и быстроту, никогда не игнорируется и замедленная мягкость.
Полукруг сбоку… Полукруг сверху… Полукруг снизу.
Крики о помощи:
– Воин, быстрее! Воин, не умирай!
– Да, богиня! – выдохнул Михаил и тут же подумал: «Колесницы! Где же наш арьергард?»
Боевые колесницы кельтов всегда вызывают ужас во вражеском стане.