Сибирская степь столь же жарка летом, сколь морозна зимой. Но в зданиях комплекса космодрома «Енисей-3» вовсю работают кондиционеры, поэтому климат в их помещениях вполне терпимый. В том числе и в конференц-зале, где происходит встреча журналистов с экипажами «Тары» и «Гелиоса». Виновники встречи, тем не менее, уже жалеют о том, что согласились на нее. Оказывается, обилие вопросов, на которые нет ответов, утомляет и разочаровывает отвечающих не меньше, чем задающих.
Что известно? Звездолет группы свободного поиска «Гелиос» с экипажем из десяти человек стартовал с орбиты своей родной планеты, находящейся в соседней спиральной галактике, относительно недавно, так, что по внутреннему времени корабля прошло не более двух лет. Целью экспедиции был поиск экзопланет, пригодных для колонизации жителями перенаселенной родины «Гелиоса» – третьей планеты в системе желтого карлика, так же, как и родная планета «Тары», называющейся Землей. Из-за отказа навигационной системы корабля выход из подпространства произошел в нескольких десятках тысяч световых лет от намеченной области космоса, в совершенно беззвездной части межгалактического пространства. Восстановить навигационную систему не удалось, и попытка вернуться домой была предпринята практически вслепую. В результате они оказались в карликовой галактике-спутнике, еще дальше от родной планеты, чем были после первого прыжка. А на еще одну попытку уже не хватило топлива. Потом долго дрейфовали: по внутреннему календарю прошло больше полутора лет. Время от времени включали планетарные двигатели, тратя последние остатки топлива, грамотно использовали притяжение звезд и «звездный ветер» и медленно двигались к ближайшей стабильной звезде в отчаянной надежде найти около нее пригодную для поселения планету. После того, как выяснилось, что ни на одной из планет в системе этой звезды человеку долго не прожить, на «Гелиосе» воцарились уныние и чувство обреченности. Один из членов экипажа покончил с собой, еще трое предпочли остаться на безжизненной планете, что, по сути дела, означало то же самое. Вскоре скоропостижно скончался первый капитан корабля, Адам Ковальский, и его должность вместе со всеми обязанностями, как и полагается, перешла к его старшему помощнику и по совместительству бортинженеру, Патрику О'Салливану. «Гелиос», непрерывно передававший сигнал бедствия, был обнаружен «Тарой», когда на спасение не надеялся уже никто.
А вот дальше начинались сплошные загадки и чудеса. Сначала спасенные полагали, что из-за релятивистских эффектов их вынесло в другую временну́ю эпоху, но все-таки «Тара» происходит с их родной планеты. Вскоре, однако, выяснилось, что обнаружившие «Гелиос» люди с «Тары» являются аборигенами галактики-спутника, но при этом, во-первых, анатомически и физиологически невероятно похожи на спасенных, а во-вторых, говорят на по крайней мере частично понятных языках. Однако самым большим потрясением для команды «Гелиоса» оказался облик планеты, на которую вернулась «Тара»: он совпадал с обликом их родины, иногда до мелочей. О'Салливан, например, нашел на ней тот маленький мунстерский городок, в котором провел детство, совпали даже расположение и названия некоторых улиц – хотя там не нашлось ни одного знакомого дома, не говоря уже о людях. И никакого разумного объяснения этой похожести двух планет, разнесенных в космосе больше чем на двести тысяч световых лет, не было и, кажется, не предвиделось. О чем ученые честно и признались на конференции. Дальше телепрограммы добросовестно транслировали на всю Землю совершенно непродуктивный спор, в котором участвовали и члены обоих экипажей, и гости конференции – ученые, философы, журналисты, даже богословы, компетентные и не очень, знаменитые и малоизвестные. И лишь одна журналистка, молодая черноволосая особа с загорелым лицом и огромными карими глазами, кажется, обратила внимание на то, как всё время сменяли друг друга странная задумчивая улыбка и выражение досады и стыда на лице космобиолога «Тары», терпеливо молчавшей все это время странной большеглазой худощавой девушки с пышной сложной прической, скрывающей уши. Девушки, как ни странно, имеющей, согласно имеющейся у особы информации, звание профессора Университета Кер-Сиди.
– Аревик Саркисьянц, Киликийское Национальное Агентство Информации. Мэтресса О'Десси, не позволите ли задать вам вопрос?
Этайн, задумавшись, не сразу соображает, что вопрос адресован ей. Столь же машинально принимается вдруг отвечать на армянском – видимо, подсознательно отреагировав на имя журналистки.
– Да, конечно…
Аревик начинает радостно улыбаться и переходит на тот же язык.
– Мэтресса О'Десси, я случайно обратила внимание на вас еще в начале конференции. Меня почему-то не покидает ощущение, что вы знаете что-то очень важное, возможно содержащее разгадку этого чуда…
– Госпожа Саркисьянц, может быть, вы и правы. Но я бы не хотела делать преждевременное заявление. Как минимум, мне надо переговорить с одним человеком, которого, увы, никто, в том числе и я сама, не догадался не только пригласить на это мероприятие, но даже поставить о нем в известность. Не снимая с себя этой вины, добавлю, что, к сожалению, наши замечательные бюрократы от науки не сочли нужным согласовать с экипажами обоих кораблей список участников конференции.
– Мэтресса О'Десси, прошу прощения, но не пояснили бы вы, о каком человеке идет речь?
– Госпожа Саркисьянц, мне очень жаль, но такую информацию я могла бы дать только с согласия этого человека, а мне даже не предоставили возможности лично связаться с ним!
– Благодарю за ответы, мэтресса О'Десси. Ваш армянский великолепен!
По мере того, как содержание этого разговора переводится на более распространенные языки, обстановка в зале становится все оживленнее. К Этайн вдруг подбегает официальный представитель оргкомитета, полный невысокий мужчина дальневосточной наружности. Он, хотя и пытается официально-приветливо улыбаться, явно недоволен, и Этайн своим женским и сидовым чутьем не может не уловить этого. В ответ она награждает его знаменитой улыбкой сидов. Ага! Кажется, этот бюрократ не видывал еще настоящих клычков «кицунэ» с Дальнего Запада!
– Господин Матсумура, если не ошибаюсь? – заявляет Этайн, глядя на табличку, прикрепленную к лацкану пиджака изрядно напуганного представителя. – Я думаю, у вас еще есть возможность исправить ошибку. Для начала, я настоятельно требую приватного канала связи!