Но тут жуткие ожоги внезапно затянулись, тело дернулось, открыло глаза и... село. Присутствующие нервно икнули, кто-то даже перекрестился по полукровной памяти.
Гермиона обвела собравшихся испуганным взглядом, так не похожим на ее обычный высокомерный и прошептала:
- Где я?
- Мисс Крауч... - дернулся Дамблдор.
- Крауч? - выдохнула Гермиона. - Нет, я Грейнджер, Гермиона Грейнджер! Где я? Где мои мама и папа? Где Эдвин, что с ним сделали? - ее затрясло.
Дамблдор и Помфри тут же бросились успокаивать насмерть перепуганную - в этом можно было не сомневаться - девочку. Выяснилось, что Гермиона не помнит ничего с того самого момента, как она играла с братом; ей захотелось сладкого, она потихоньку съела шоколадный батончик и... начала задыхаться - у нее, как оказалось, была сильнейшая аллергия на арахис. Взрослых дома не было, Эдвин инстинктивно понял, что сестре плохо, но ничего сделать не мог - Гермиона задохнулась из-за отека Квинке. Ни про профессора Макгонагалл, ни про первый курс Хогвартса, ни про мистера Крауча она ничего не помнила, зато все время просила позвонить родителям.
Дамблдор хмурился. Эта Гермиона - вежливая, добрая, искренне беспоковшаяся о родителях - никак не вязалась в его голове с той маленькой дрянью, за которой он наблюдал весь последний год. Девочка явно была одержима, но кем, как?
Кажется, ответа на этот вопрос он не получит.