Тренер был мужчиной неопределённого возраста, живые глаза его и крепкое, здоровое тело плохо вязались с глубокими мимическими морщинами и узловатыми кривыми пальцами.

— Ещё раз спрашиваю, — продолжил тренер, — лучше я узнаю от вас сейчас, чем потом от этих… Из комитета. Кто-нибудь принимал какие-либо зелья?

Никто не ответил.

— Ну и прекрасно, мы должны быть чисты перед комиссией, как моча младенца.

— В смысле, как слеза? — хохотнула Светлана.

— Я знаю, что говорю, слёзы вам сдавать вряд ли понадобится, — уверенно хмыкнул Зоран.

— В общем, ребята, вы все видели ирландцев. Они летают как чёртовы драконы. Шансов у нас немного, но: последний раз Болгария выходила в финал ещё при моём дедушке, и дедушка тогда был моложе меня. Как бы там ни было, лёгкой победы они не получат! Надерем им задницы, парни!.. И девчонка, — улыбнувшись, кивнул он Ивановой.

— Ну, теперь идите, набирайтесь сил. Если понадоблюсь, я всегда здесь. А ты, Виктор, задержись.

Шестёрка, шумно прощаясь, вышла из палатки, Виктор успел пожать руки двоих или троих, остальным просто кивнул.

— Как сам, Виктор? — спросил тренер, когда они остались одни.

— Нормально, — пожал плечами Крам.

— Ты хотя бы завтракал? — посмотрел Димитров Виктору в глаза. — И сядь, ради Морганы, не мельтеши.

— Позже. — Виктор присел на край стула. Внезапная материнская забота тренера начинала его раздражать.

— Вот что, Виктор, — пожевав губы, сказал Зоран. — Ты не должен ловить снитч.

— Что? — Рассеянность Крама как рукой сняло. — А кто будет его ловить?

— Оттуда, — Зоран показал крючковатым пальцем вверх, — пришло ясное указание. Наша команда должна проиграть. Таковы наши чёртовы политические интересы на этом матче. Но взамен, ты будешь участвовать в Тремудром турнире зимой.