Pinhead
Ахаха, вот точно так я и думала до этой постановки. И до сцены про "монастырь" я то отвергала то, что вижу, упорно, а потом похоронила свою любовь к Козинцеву.
Поглядите при случае с Кембербетчем. Она того стоит. У Козинцева мы имеем бенефис преданного, непонятого, идеального человека с тонкими ножками ( то как Смоктуновский сбегал по лестнице по сих пор стоит перед глазами), а в этой постановке на первый план выходит сразу очень многое. Там текст прорастает через актеров и тебя волнами накрывает то личная драма сына-ребенка, переживающего потерю родителя, а потом тызадумываешься, кто такая Гертруда и что за человеком был Гамлет Старший, потому что его призрак фигура неоднозначная, затем все вытесняет ревность сына к ухажору матери, там едва ли не эротизм читается ( а с офелией эротизма, кстати ноль, у Козинцева ровно наоборот). Это подчёркнуто тем, как узко направлена рефлексия Гамлета, убийство Полония не впечатляет его совсем ты смотришь и понимаешь, что так вырисовывается уже экзистенциальный кризис. и на это работает очень мощная сцена молитвы мужа Гертруды. Затем снова тема безусловной любви к родителю звучит уже из уст Офелии, и ты ретроспективно переоценивает ее образ. Она оказывается точно такой же как Гамлет. И все катится в тар-та-ра-ры, смерть влечет за собой сметь. Как по закону Голливуда))) Гамлет убил полония и все, это его собственный приговор.
Все это подчёркнуто сценографией. сцена с могильщиком выглядит страшно и зловеще. И к ней тебя отбрасывает на словах, которые которые много веков спустя всплывут у Сартра. Сегодня или потом? - Какая разница.
Ничего подобного у Козинцева не читалось.