"Лось пил водку стаканами.
В дебрях опаленной гортани булькала и клокотала губительная влага, и преизбыток ее
стекал по волосатой звериности бороды, капая на равнодушную дубовость стола.
Нехитрая ржавая снедь, именуемая сельдью, мокла заедино с бородавчатой овощью. Огурец
был вял и податлив и понуро похрустывал на жерновах зубов, как мерзлый снежок под ногами запоздалого прохожего.
Оранжевая теплынь разливалась по тулову. Мир взрывался и падал в огуречный рассол. Наступал тот ответственный час, в который выбалтывается сокровенное и воображением овладевает апокалипсическое видение.
В ту пору и возникла в позлащенном оранжевым закатом оконце хмурая иноческая скуфья. Недоброй чернотью глаз монашек взирал на пиршество.
— Ты чего, тим-тим-тим, уставился?— превесело и пребодро воскрикнул Лось.— Влезай,
присаживайся. Как звать-то?
— Евразий,— проскрипела скуфья.
— Водчонки, небось, хочешь, индюшкин кот?
— Правды взыскую,— пробубнил Евразий, облизывая губную сухоть.— Бабеночку бы мне.
— Эва, чего захотел!— Лось приударил
стаканом по столу.— Дрова руби! Тим-тимтим! Холодной водой обтирайся!
— Красоты жажду,—сипел монашек.— Нутряной огонь опалят младость мою. Зрел я ноне беса. Бабеночку нерожалую. Персты пуховы... губы оранжевы...
Все ярилось в нем: и манатейный кожаный пояс на простоватых чреслах и бесстыжие загогулины нечесаных косм, высунувшиеся оранжевыми языками из-под омраченной плотью скуфьи.
Смутительная зудь явно коробила первозданное евразиево вещество.
— Не дури, парень! Не люблю!— прикрикнул Лось, дивясь иноческому неистовству.—
Смиряй плоть, блудливая башка. Тригонометрию изучай! Химию штудируй!
— Пошто супротив естества речешь?!— возопиял Евразий и вдруг преломился надвое в
поясном поклоне.— Прости, брат во строительстве. Не помыслю о греховном, доколе не обрету знаний указуемых.
Дуют ветры — влажные, как коровьи языки. В величавых, как вселенная, дифибрерах крошится мир. В первозданной квашне суматошливой целлюлозы, как разрешенное сомнение, зачинается бумажная длинь, и в неохватных немощным глазом просторах возникает оранжевая пунктирь преображения евразиевой плоти" (c)