За Родину! За Сталина! В атаку!- крикнул молоденький лейтенант.

— Да ну нах, — сказал рядовой Белолентов, бросая винтовку. — Стреляй, не пойду!

Лейтенант от неожиданности спрыгнул обратно в окоп. Рядового надо было кончать, но лейтенант еще никогда не расстреливал дезертиров.

Почему это не пойдешь?

— Вот еще! Пердолить куда-то, гибнуть. За что?

— Как это за что? За родину же! За семьи, за детей!

Рядовой Белолентов сплюнул.

— За детей? Да мой правнук в 2013 году знаешь что про меня скажет? Что я пушечное мясо.

Лейтенант растеряно обернулся. Такого он не ожидал, и теперь рассчитывал на поддержку других бойцов.

— Дело Белолентов говорит, — сказал сержант Кудрин. — Моя внучка колонку напишет, что лично я, — Кудрин что-то подсчитал в уме, — изнасиловал приблизительно 238 немок.

— Везет тебе, — завистливо вздохнул рядовой Чубайс. — Мои-то скажут, что я сталинистом был поганым. Душителем народов.

— А мои скажут, — вздохнул политрук Гозман, — что они пили бы баварское.
— Твои?! — изумился лейтенант.

Гозман развел руками.

— Верно, верно, — загалдели остальные, — весь фейсбук засрут из-за парада. Мол, в пробках хуже, чем в газовой камере.

Все опять покосились на Гозмана. Он покраснел.

— Так что вы как хотите, — сказал Белолентов, — а я сваливаю. Пусть баварское пьют. Если родятся.

Белолентов вылез из окопа с другой стороны и зашагал в тыл. Никаких заградотрядов не было: они тоже разошлись, вспомнив, что правнуки назовут их палачами. За Белолентовым потянулись и остальные бойцы. Молоденький лейтенант попытался выполнить свой воинский долг и уничтожить подлых дезертиров, но тут вспомнил, что его сын под конец жизни напишет монографию «Сталин хуже Гитлера».

Дорога на Москву была свободна