Samus2001
ЧООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

Когда они сели, миссис Малфой без предисловий протянула ему сначала пухлый конверт.
- Я отправила пару писем и подумала, что это будет не лишним. Да и добавила кое-что от себя, думаю, ты оценишь.
Когда Невилл в волнении открыл конверт, ему на колени выпало несколько фотографий. Невилл рассматривает их ближе и выдыхает. Конечно, дома тоже были фотографии. Но чаще - папины. Или бабушкины, даже дядины и те были. Но маминых фотографий было намного меньше. Во всяком случае он никогда не видел её в окружении подруг в Хогвартсе. Рыжая зеленоглазая гриффиндорка рядом с мамой, должно быть, Лили Эванс. Поэтому Невилл протягивает фотографию Поттеру. Тот молча её берет.
Вот и сама миссис Малфой вместе со строгой черноволосой девушкой справа и его мамой слева. Мама улыбается, миссис Малфой - тоже. Черноволосая девушка рядом в мантии немного хмурится, но потом приподнимает уголки губ. Она все время норовит уйти из кадра, но мама крепко держит её за руку и смеется в ответ на недовольный взгляд.
Фотографии были разные. Снятые, должно быть, в разные года в Хогвартсе. Мама становилась старше и красивее, неизменной оставалась открытая улыбка и такие же ямочки на щеках, как у него, когда он улыбался. И как Невилл раньше этого не замечал?
- Спасибо - тихо сказал Невилл, всё-таки убирая фотографии в конверт. Казалось, прошло уже много часов. Гриффиндорец боялся позорно расплакаться, но глаза, к счастью, оставались сухими.
- Пожалуйста - спокойно ответила миссис Малфой. - По просьбе Гарри я достала несколько документов насчет происходящего во время войны. Но должна предупредить - чтение не из легких - строго добавила она, когда Невилл вскинул голову. - Ты уверен, что действительно хочешь знать детали?
- Я должен. - быстро ответил Невилл.
- Не должен, если не хочешь - покачала головой леди Малфой и серьезно сказала - В конце концов, старая статистика ничего не изменит. Твои родители - герои. А твоя мама была прекрасной волшебницей, и остается ею до сих пор. Тебе не обязательно соприкасаться со всем этим.
- Я уже соприкоснулся, если позволите. - немного резким тоном заметил Невилл. Помолчав, он добавил. - Простите, но это важно для меня. Я не могу отступить. Не сейчас. И только вы можете мне ответить, если сдержите слово. Я крепче, чем кажусь, правда.
- Я же говорил - флегматично отозвался Гарри, откинувшись в кресле. Невилл оглянулся на него. - Я предупреждал крестную, что ты не откажешься, даже если спросить.
- Но спросить я должна была - со вздохом отметила миссис Малфой и заклятьем направила в его сторону три запечатанных свитка. - Коснись палочкой. И сможешь прочесть.
Невилл торопливо взял один из них, остальные разместив поверх конверта на своих коленях. И углубился в чтение. Даты и события мелькали перед глазами, некоторые он узнал: они упоминались в тех газетных выпусках, где гриффиндорец искал информацию. Но потом.....
Когда Невилл дочитал третий свиток, то понял, что у него трясуться руки. И что к горлу подкатил противный ком тошноты. Гарри забрал пергамент и скатал его, даже не думая заглядывать внутрь. К счастью, по мнению Невилла. Миссис Малфой поднесла к его губам холодный флакон. Успокоительно скользнуло в горло, заставив его закашляться.
Реклама:
Скрыть

Минута-другая под действием зелья помогли ему сосредоточиться. Он почувствовал, как кто-то поглаживает его по спине и смутился. В душе поселилось неописуемое чувство пустоты. Холодной и бесповоротной, заглушающей всё остальное.
- Вы меня извините? - не своим голосом поинтересовался Невилл, поднимаясь.
- Конечно. - тихо ответила Нарцисса Малфой. - Если что-то потребуется, обращайся к эльфу.
- А я могу....
- Конечно. Оставайся, сколько нужно - кивнула она. Невилл встал, неловко поклонившись в благодарность. Не глядя, кивнул Гарри. И поспешным шагом вышел из комнаты. Паника, несмотря на действие зелья, молотом била его по затылку. В душе ворочался ком непонятных и тяжелых эмоций. И дело было не в том, что его родители тоже применяли непростительные. Они были аврорами. И им приходилось делать много отвратительных вещей.
Дело в том, что Невилл не был единственным ребенком. Дело в том, что бабушка ему соврала. Наконец, дело в том, что Беллатриса Лейстрендж должна ответить не только за то, что случилось с мамой и папой. Но и за нерожденного брата и сестру, в свитках ведь были не только рапорты. Именно Нарцисса Малфой помогла маме, когда близнецы умерли в её чреве после круциатуса Беллатрисы Лейстрендж.
Больнее всего была мысль, что бабушка не сказала ему правды. Конечно, это ничего не меняет. Не вернет его брата и сестру, не реабилитирует состояния мамы и папы. Но она ему соврала.... И если Беллатриса Лейстрендж когда-нибудь найдет Невилла, то он не станет колебаться. Эта женщина не колебалась, накладывая пыточное. И Невилл тоже её не пожалеет.
В ту ночь гриффиндорец так и не заснул. Стоило закрыть глаза, как он будто наяву слышал жуткий смех и видел перед алую вспышку заклятья. Сегодня для Невилла всё изменилось. Он хотел знать правду. Думал, что тогда ему будет легче. Только вот легче не стало. Лонгботтом почему-то чувствовал дикую боль. И даже подумал, что лучше он не разворачивал те пергаменты. Но уже было поздно менять решение.