Быть обузой не хотелось, так как в случае чего друзьям придётся защищать меня. Унизительно, учитывая больший боевой опыт с моей стороны. К тому же, вряд ли мне удасться спокойно поглотить души этих «волшебных существ», не привлекая внимания. К тому же, Алехандро может стать хуже в любой момент. Меня восхищает его спокойствие и смелость, пусть и рождённые отчасти отчаянием. В этом даже есть логика: «Чего боится тот, кто всё равно умрёт?» — так было написано в одном из рассказов Терры, и ситуация тогда казалась мне невозможной. Но не теперь. Он не умрёт. Мы сделаем для этого всё, что потребуется.

«Я чувствую твою боль. Ты хочешь исцеления, не сколько для себя, сколько для других.» — в голове снова прозвучал холодный голос, но теперь в нём можно было различить человеческую интонацию. — «Есть легенда о существе, способном своей кровью исцелить любые раны и болезни. Но есть условие: кровь должна быть отдана добровольно. Если забрать её силой, Мать-Магия навеки возненавидит тебя, даже если кровь была нужна во благо.

«Где мне найти это создание?» — внезапно появившаяся надежда на исцеление друга, стоила всего. Проклятье…пусть так. Это будет частью моего покаяния.

«В месте где царит вечная ночь, он будет подобен звезде.» — ответил голос, после чего контакт был разорван. Раум попытался отследить источник, но не преуспел.

— Ты готов пожертвовать своими интересами ради смертных, которых даже не знаешь. Наивно, Аргел Тал.

«Если «исцеляющая кровь» действительно столь эффективна, нам стоит получить её в свои руки. Исцеление Алехандро лишь подтвердит мою догадку, если же это не поможет, во всяком случае мы попытались его спасти, что лишь расположит его к нам.» — в моих словах была лишь привычная логика и расчёт, что вполне устроила Раума. Чувства и эмоции не возымели бы никакого эффекта, он не способен их понять в той или иной мере, воспринимая как слабость.

— С чего ты взял, что существо из сказки вообще существует, и тебя не пустили по ложному следу воспользовавшись пробудившейся в тебе человечностью?

«Как говорил мне Кор: «Хогвартс будет похож на сказку», в таком почему бы и другим сказкам не стать реальностью? Мы летали на мётлах, видели оживших мертвецов и сражались с помощью деревянных палочек…в этом месте многое может стать реальностью.»

— Увидим. Но не говори, что я не предупреждал тебя. Впрочем не в первый раз, ты пренебрегаешь моими советами. — в голосе демона снова появилось ироничное ехидство, столь привычное мне. Как бы он не осуждал мои действия, он всегда будет рядом. Такова наша судьба.

Слушать страшилки Филча на тему: «Раньше в Хогвартсе применялись пытки», не хотелось от слова совсем. Раум уже хотел свернуть ему шею, и судя по лицу Рейна, он навряд ли бы меня выдал. Алехандро и вовсе не слушал, полностью предавшись своим горьким размышлениям. Раум не выдержал, и выговорил на одном дыхании.


— Закрой пасть, выродок! — сказать, что Филч не ожидал услышать подобного в свой адрес, значит ничего не сказать. Раздвоенный голос помог нагнать жути, причём не только на него. Пёс Хагрида определённо почувствовал сущность внутри меня, иначе никак нельзя объяснить ужас последнего. Смотритель хотел что-то сказать, но встретившись со мной взглядом, благоразумно сдержался. Его угрозы не пугали, просто раздражали, не давая прочувствовать энергию этого места.

Впереди уже показалась опушка леса, в центре которой лежал единорог. Рядом с ним стояла фигура в тёмном балахоне, внешне напоминающая человека.

— Скарлетт, в случае чего разбегаемся и атакуем всем, что есть. Будь готова. — предупреждаю её, но это и не требовалось. Она уже сжимала палочку в правой руке, последую её примеру.

Меч был за спиной, не зачем использовать его без крайней нужды. Тень поднялась, и атаковала нас снопом алых искр. Разбегаемся и отвечаем своими заклятиями. Благодаря эйдетической памяти, нужные жесты и слова могли быть воспроизведены в мельчайших подробностях.

— Протего. — призываю щит, отразивший жёлтую вспышку в сторону камня. Никакого эффекта, должно быть работает только на людях.

— Ступерфай. — прокричала Роуг, ударив в открывшуюся спину врага. Тот уклонился, и заклятье едва не поразило моё тело.

Наш противник был ловок и быстр, не произнося при этом ни слова. Затем словно растворился, превратившись в облако дыма. Затем, позади меня раздался шелест листов, это был сигнал. Наш удар был одновременным. Меч прорезал чёрный балахон в области груди, но и псайкер успел сказать одно единственное слово.

— Круцио. — могильный шепот псайкера пробирал до костей. В следующую секунду меня как будто медленно разрывали на части, предварительно подняв над землёй. Псайкер подвесил меня на линии атаки Скарлетт, как живой щит. В скелет будто вставили раскалённый прут, затем повернули и резко вытащили. Кровь закипела, в глазах потемнело. Раум атаковал в своей эфирной форме, заставив псайкера потерять концентрацию. Этого мне хватило.

— Магна Феррум. — в сторону псайкера летел поток воздуха, сравнимый по пробивной силе с мечом. В последний момент, он сместился и удар лишь задел левую руку. После чего, он просто растворился в воздухе.

Раум влил свою энергию, помогая удержаться на ногах. Совершаю рывок, затем ещё один. Без лишних слов, позволяю Рауму начать поглощение души единорога. Выпиваю исцеляющие зелья, затем кровь единорога.

Это было не сравнимое ощущение. Сладчайший нектар или дорогое вино, не могли бы сравниться с этим. Появилось ощущение могущества и силы, усталость и боль стали несущественны, и блеклы. Это было оно, средство исцеляющее тело и разум. Наполняю пустые склянки до отказа. Затем две фляги, жалея лишь о том, что не могу взять больше.

Да! Я чувствую это! Дитя Лже-Богини, несущее её отпечаток. Наше терпение было вознаграждено. Ты чувствуешь этот вкус, Аргел Тал? — демон наслаждался каждым мигом, прощая мне мою неспешность в прошлом. Хороший знак, если бы честным. Скарлетт также набирала кровь и аккуратно откладывала уже наполненные ёмкости. Она также попробовала этот «нектар», и последние сомнения ушли прочь.

Три фляги, шесть склянок и две пробирки. Неплохой трофей. Но от трупа нужно избавиться. Зверь послужил на благо, его жертва не будет забыта…разумеется он этого не узнает. Мне нечего стыдится, на кону была жизнь моего друга, и он скоро получит избавление.