«Для любого демона изначально характерны лицемерие, жестокость и безразличие к человеческим жизням. Они не способны преодолеть это, в этом их природа.»

— Я хотела сказать, что всё равно верю в тебя! — решимость в голосе Роуг смогла преодолеть страх. Полагаю, именно так и приобретается храбрость. В её словах не ощущалось лжи, только тень понимания. — Чтобы не случилось, я всегда буду рядом с тобой.

— Скарлетт, зная правду…почему? — почему она делает это? Её поведение не поддается никакой логике. Она осталась непреклонной. Этого не должно было случиться. Зная обо мне, она подвергает себя опасности, также как и всю группу.

— Ты спас меня от тролля, рискуя своей жизнью. Твоё лекарство помогло Алехандро, а Нора больше никогда не останется одна. Тётя Эва всегда учила судить по делам. — Скарлетт схватила мою ладонь, не колеблясь ни секунды. Как и тогда, после смерти Кора. — Ты защитил Рейна, когда все были против него. Разве плохие люди так поступают?

— Ты слышала Годрика — мы позор его факультета. Также считает и Макгонагалл. Я не герой, каким ты меня видишь. Чем скорее ты это поймёшь, тем лучше. — сказав это понимаю, что она возможно возненавидит меня. Но именно это спасёт ей жизнь. В её разуме нет не единой мысли о ненависти или предательстве. Подобная вера в свои идеалы заслуживает уважения. Когда-то и у нас была вера.

Ты защитил Рейна, когда все были против него.

— Тогда почему ты помогал нам? — Скарлетт скорее утверждала, чем спрашивала. Действительно, почему?

— На меня влиял осколок души Дэвида, что остался внутри нас. — эти слова прозвучали не так уверенно, как мне казалось. В этом была доля правды, но не вся. Это сложно объяснить. Была лишь убеждённость в том, что помочь им было правильно.

— Дэвид, ты сделал это, так как сам этого хотел. — на это мне было нечего возразить. Но Роуг продолжила. — Все мы сомневаемся в том, что делаем, и это нормально. Главное — делать так, как велит сердце.

«Прошлое всегда служит нам напоминанием, но нельзя забывать о течениях настоящего, из которого и формируется наше будущее.» — слова капитана Мхотепа наконец обрели свой смысл. Не как самоуверенная бравада свободного адепта, но как истина которой он пытался поделиться. Мы говорили до Монархии, но эйдетическая память в точности сохранила этот разговор.