***

— Это невозможно. Это просто невозможно. — в третий раз повторила мать. И болезненно сжала его плечо. Драко отстранённо про себя отметил, как длинные ногти впиваются в кожу через ткань рубашки. — А как же мисс Грейнджер? Разве её показания ничего не значат?
— Мисс Грейнджер — жертва с точки зрения суда. Тем более, что она ещё до конца не пришла в себя после пыточного проклятья. И близкая подруга мистера Поттера, её показания вряд ли будут считаться надёжными. — устало выдохнула Амбридж и в очередной раз наполнила свою чашку ароматным чаем. — Но есть и хорошая новость, я смогла убедить Корнелиуса провести открытое заседание суда после расследования. И боюсь, что это всё, что в моих силах. Дальше мистеру Поттеру можете помочь только вы.
— Что от нас требуется? — впервые подал голос Драко на протяжении всего разговора. Почувствовав на себе обеспокоенный взгляд матери, он украдкой успокаивающе погладил её холодную ладонь. После той эмоциональной вспышки в коридоре в душе поселилось странное чувство опустошённости, теперь он как будто наблюдал за происходящим со стороны, выполняя всё, что от него требовалось. Например, срочно вызвав свою мать в Хогвартс. Единственное, что оставалось кристально чётким: стремление помочь Гарри Поттеру. Любой ценой. Иначе мир попросту рухнет.
— Думаю, нам придёт на помощь один старый закон… — проговорила тем временем Амбридж, делая осторожный глоток. — Если я хоть что-то понимаю правильно, у нас получится спасти мистера Поттера от пожизненного заключения, хотя и безнаказанным его поступок не останется.
— Профессор, давайте сначала. — взволнованно выдохнула мать, садясь всё-таки на свободное кресло. В душе у Драко шевельнулась робкая надежда, но он не произнёс ни слова, только выжидающе переведя взгляд на Амбридж.
— Что ж. Сначала так сначала. — глубоко вздохнула она, и поставила чашку на блюдце. — Закон, о котором идёт речь, был принят осенью 1215 года…