Сириус входил снова в этот зал, чувствуя, как по спине невольно бежит целое стадо мурашек. Просторное подземелье, сложенное из тёмного камня, тускло светящие факелы, трибуны и массивная дверь, с грохотом закрывшаяся за последним вошедшим. Посреди зала стояло кресло с цепями на подлокотниках. Сириус невольно вздрогнул. Сидеть здесь и видеть, как Гарри шаг за шагом приближается к этому креслу, казалось жутко неправильным. Казалось, что без всякого присутствия дементоров, зал окутал ледяной, ни на что не похожий холод.
Судей и председателей было всего человек пятьдесят, но наверняка с места Гарри они казались тысячами. Любопытные, задумчивые и недоброжелательные взгляды. Гарри, не дрогнув, сел в кресло и дисциплинированно сложил руки на коленях. Цепи поначалу дрогнули, но потом так и остались безжизненно свисать по бокам.
— Заседание объявляется открытым. — объявил Фадж со своего места. И следующие десять минут Сириус нервно ерзал на месте, мечтая о том, чтобы закончилось это нудное представление всех присутствующих в зале. Когда Дамблдор представился, как свидетель защиты, многие из присутствующих начали переглядываться и шептаться между собой. Фадж покраснел от недовольства, но потом снова прочистил горло. — Подсудимому вменяется в вину нижеследующее то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, применил непростительное заклятье Авада Кедавра в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс от…
— Прошу прощения. — с бесконечным терпением перебил министра Дамблдор. — Но я надеюсь, суд учитывает факт того, что и к Гарри было применено непростительное? Кроме того, пострадала ещё одна ученица: мисс Гермиона Грейнджер. Если я правильно понимаю работу наших законов, то это исключительные обстоятельства?
— Что не отменяет того факта, что ваш ученик убил человека, Дамблдор! И применил непротительное! — вспыхнул Фадж, вцепившись пухлыми пальцами в пергамент. — Закон един для всех!
— Разумеется. — легко согласился Дамблдор, не теряя самообладания. — Я просто хотел убедиться, что все помнят об этих несомненно важных деталях. Продолжайте.
Как только Фадж закончил дочитывать протокол, Амелия Боунс поднялась со своего места и начала задавать вопросы.
— Вы осознанно применили заклятье Авада Кедавра к Джеймсу Оливеру, мистер Поттер?
— Да. — спокойно отозвался Гарри, его волнение выдавали только сжатые в замок пальцы. — Он напал на меня первым, потом проклял Гермиону Круциатусом. Я решил, что у меня нет выхода.
— Почему вы не попытались сбежать или позвать на помощь? — продолжила допрос Амелия Боунс.
— Куда сбежать? — вопросом на вопрос ответил Гарри. — И оставить Гермиону в руках этого маньяка? Я бы себе этого не простил.
— Где вы научились этому проклятью, мистер Поттер? — перебил мадам Боунс высохший, сгорбленный волшебник, сидящий на верхней трибуне.
— Год назад у нас преподавал Пожиратель Смерти, скрывающийся под обликом Аластора Грюма. Именно в его исполнении я увидел непростительные впервые. Он показывал их действие на пауках.
— И вы смогли применить непростительное с первого раза? — продолжил волшебник.
— Как я уже сказал, у меня не было выбора. — пожал плечами Гарри, все присутствующие зашушукались. Мадам Боунс сделала пометку в своём пергаменте, и заседание продолжилось. Вызывали свидетелей.
Макгонагалл, Флитвик, Снейп, сам Сириус и одноклассники Гарри… Казалось, опросить собираются абсолютно всех и заседание не закончится никогда. Несколько раз суд уходил на перерыв, но даже в эти моменты Сириус не мог подойти к Гарри, минуя авроров. Тот продолжал молча сидеть на своём месте, глубоко погружённый в собственные мысли. После очередного перерыва Фадж оглушительно громко ударил молотком по стойке и прочистил горло:
— Итак, суд изучил все предоставленные доказательства и переходит к голосованию. И должен отметить, что несмотря на исключительные обстоятельства дела, мы не можем закрыть глаза на тот факт, что Гарри Джеймс Поттер применил непростительное к Джеймсу Оливеру, поэтому я попрошу вас тщательно обдумать принятое решение. Ведь подсудимый полностью признаёт свою вину. Это так, мистер Поттер?
— Точно так, господин министр. — проговорил Гарри. Сириус обреченно закрыл глаза, а когда открыл их, с удивлением проследил взглядом за Нарциссой. Она дошла до судейских трибун и о чём-то негромко переговорила с Амелией Боунс, протянув ей кипу пергамента. Несколько минут глава отдела магического правопорядка тщательно изучала написанное, а потом с самым решительным видом подошла к министру. Сириус не слышал со своего места, о чём они говорили, но одного взгляда на лицо Фаджа было достаточно, чтобы понять, что услышанное ему не понравилось. Дослушав Амелию Боунс, Фадж с крайне недовольным видом постучал молотком, как будто пытаясь ударами выместить своё паршивое настроение.
— До подсчёта голосов пять минут! — оповестил он, все кругом зашуршали пергаментами, а Сириус прикипел взглядом к застывшей фигуре крестника. С каждой минутой не поддаваться панике становилось всё труднее.