Абсурдное чувство, будто я наблюдаю за театральным представлением, никак не желало проходить. Сопровождающие меня авроры в пластиковых белых масках обступили меня полукругом, так и застыв с самого начала заседания. Пока министр зачитывал судебный протокол, я почему-то подумал, сколько таких заседаний они уже видели. И сколько ещё увидят? Наверное, все заключенные для них уже давно на одно лицо. Я так глубоко задумался, что едва не пропустил заданный мне вопрос, но вовремя спохватился.
Правда, ничего нового у меня так и не спросили, просто повторили всё то же, о чём спрашивали при задержании, как только я очнулся. Разве что вопрос одного из председателей, где это я научился непростительным, немного застал меня врасплох. И только потом я вспомнил, что пятикурсник, которому по силам наколдовать что-то в духе Патронуса или смертельного проклятья — отнюдь не рядовое явление.
Всех остальных расспрашивали тоже примерно об одном и том же. Как я себя веду? Не было ли замечено за мной приступов агрессии? Не вёл ли я себя странно прямо перед экзаменом по Защите от тёмных искусств? К моему удивлению даже Снейп, которого опросили также, как и всех остальных преподавателей, дал исключительно нейтральную характеристику. Только отметил в своей привычной манере, что даже с моей привычкой нарушать правила, убийство в качестве самообороны для меня нехарактерно.
Профессор Макгонагалл была более многословна, и, кажется, поставила перед собой цель похвалить меня в эти пару минут больше, чем за все пять лет обучения в Хогвартсе. Председателю пришлось несколько раз попросить её сесть и повторить, что сказанного достаточного. В душе невольно вспыхнул приятный огонёк тепла, поймав на себе обеспокоенный взгляд декана, я искренне улыбнулся.
Но на этом всё не закончилось. Когда Фадж объявил о подсчёте голосов… Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что оправданным он меня отсюда не выпустит. Эта мысль сначала показалась мне странной, по спине прошёл невольный холодок, но потом я вспомнил гаснущий свет в алых глазах Воландеморта и почувствовал себя… Спокойнее? Наверное, так. Каков бы ни был исход, я поступил правильно. Когда в очередной раз раздался стук молотка, я ненадолго закрыл глаза. Что ж… Как любит повторять дядя Вернон: за всё в этой жизни приходится платить. И если такова цена за спасение Гермионы и остальных от Воландеморта, я согласен.