После войны с Инквизицией нам крепко досталось. Всем магам пришлось выживать. Непрощённые были ковеном магов, из сбившихся вместе изгнанников и трусов, а также наследников мёртвых родов. Им было нечего терять, и эта безумная храбрость привела их к нам. Конечно же, они встретили смерть.
Сколько подобных стычек произошло в те годы? Настоящий рай для наёмника. Но это дела прошлых дней. Но потом, Мать-Магия изгнала нас. Или же мы сами плюнули ей в лицо, продолжив борьбу начатую нашим Прародителем? В любом случае, мы тоже стали изгнанниками.
Это признание вызвало у меня дрожь. Гнев нарастал, молния обволакивала мой кулак, желая пронзить врага. Нет, ещё не время обнажать клыки. Они видят в нас зверей, но сами погрязли в скверне! Лицемерные ублюдки!

— Скажи, ты доволен увиденной истиной? — вопрос Тала, заставил меня задуматься. Толпы неумирающих монстров, пожираемы болезнью, но обладающие нечеловеческой стойкостью. Истина то, что мы можем увидеть и почувствовать. Я не сошёл с ума, значит стойкости у меня достаточно.

Они были слабаками, что боялись смерти, как Крауч или Самус. Они привыкли выживать, что не сумели вовремя остановиться. Дар стойкости, стал их проклятьем. Остановиться, контролировать свои желания. Этому меня учили всю жизнь. Но контролировать нужно не только гнев. Теперь мне это ясно.

— Нужно уметь остановиться, пока не стало поздно. — отвечаю ему, и ожидаю ответ Тала. Он задумался.

— Надеюсь, ты сможешь. — в его голосе послышалась надежда. Силуэт воина постепенно рассыпался и терял плотность. Должно быть, всему виной рана нанесённая тем монстром.

— Я обещаю! — стараюсь говорить уверенно. Зрелище гибели этого воина вызывало слёзы. Он спас мою жизнь и пожертвовал своей. Но в его глазах было лишь спокойствие. Тал искренне улыбнулся, после чего ударил по груди, вызвав глухой звон. Простой жест уважения от одного воина к другому. Рядом раздался вой полный скорби. Но рядом никого не было. Это мой вой.