На следующее утро у меня, как ни парадоксально, было до неприличия хорошее настроение. Даже пережить жжение в глазах после пробуждения удалось легче! Подумать только, то, что я считал серьезной проблемой решилось буквально само собой! И отец вроде бы не собирается меня проклинать до конца жизни. Потрясающе ведь!
Правда, к чему было уточнение про окружение… Отец что, начал опасаться, что я по примеру Поттера начну общаться с Грейнджер и Уизли? Брр, ну и бред! В любом случае всё разрешилось более-менее благополучно. Интересно, знает ли мама?

Я мог бы тоже подключиться и помочь Поттеру с заклинанием, но, во-первых, везде быть нельзя. Во-вторых, у меня нет желания пересекаться с Грейнджер. Поттер дорог нам обоим, но это не означало, что я изменю своё решение. И кто бы что ни говорил, я не отношусь к ней плохо. Напротив, она молодец. Но её твердолобость и упрямство в некоторых вопросах сводят на нет все её усилия.

— Хочу поговорить о Гарри. — поджала губы Грейнджер, при этом, ответила таким тоном, будто это самая очевидная вещь на всем свете.
— О Гарри говори с Гарри. — отозвался я и вернулся к написанию эссе.

— Это не бесполезное дело! — взвилась Грейнджер. — Просто такие, как ты, не способны сопереживать другим! Поэтому я и беспокоюсь о Гарри.
«Ну всё, достала.» — вышел из себя я. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Очень хотелось крепко выругаться, но каким-то чудом мне удалось сдержаться. Вместо этого я сказал:
— А такие, как ты, Грейнджер, не способны увидеть дальше своего носа. Приходите в волшебный мир и думаете, что можете перекроить его под себя. Совершенно упуская, не иначе как по-волшебству, что мир под вас и ваш комфорт подстраиваться не обязан. Конкретно ты, например, горишь желанием освободить домовых эльфов. Забывая о том, что эти существа живут, чтобы служить волшебникам. Им не нужна оплата труда. Не нужны профсоюзы и выходные. Их уклад жизни сформировался за много лет до твоего рождения, а ты своей самонадеянностью и цинизмом готова просто взять и изменить всё по своему разумению, даже не учитывая мнения тех, кого ты так яростно защищаешь. Такие, как ты, Грейнджер, опасны для любого цивилизованного общества. Фанатичные идиоты, готовые сжечь и уничтожить вековые порядки и традиции, просто потому, что они не вписываются в привычную для тебя картину мира! И после школы тебя не ждет ничего, кроме захудалой должности секретаря мелкого отдела в Министерстве, где ты годами будешь работать за мизерную зарплату. И дело тут вовсе не в твоем происхождении, хотя и оно тут сыграет не последнюю роль. — я перевел дыхание. Грейнджер краснела, кажется, пытаясь подобрать слова. Дожидаться, пока она это сделает, бессмысленно. Поэтому я решил сразу поставить в разговоре точку. — Держись от меня подальше. Мне не о чем говорить с такими, как ты. И я не обязан терпеть твоё общество дольше необходимого минимума. А о Гарри говори с Гарри. Может быть, он захочет ответить на твои вопросы. Но я бы на это не рассчитывал.

Прав был Салазар Слизерин — такие как Грейнджер должны иметь своё место в магическом мире, желательно такое, откуда не смогут ничего испортить. Но самое страшное, что таких, как она, большинство.