Белый том. 99. Ложные доводы и важные выводы

Гермиона лежала будто на куске холодного камня, а не на постели. И чувствовала себя максимально пришибленно. Её заставили выпить несколько «очищающих» зелий, потом были долгие приступы рвоты, сгибающие в три погибели, потом освежающий, короткий глоток чистой воды, ну и вот… Это состояние.
Нужно ли говорить, что следов яда так и не обнаружили? Огромную роль в этом сыграл приём безоарового камня. Это спасло Гермионе жизнь. Точнее, кое-кто спас, если уж быть до конца честной. А ещё этому кое-кому Гермиона весьма обязана своими успехами, экспериментами, пуншем. И, по-хорошему, она обязана этого «кое-кого» отблагодарить. Эта мысль заставила Гермиону зажмуриться.
Нетрудно догадаться: профессор Снейп будет в ярости, как только узнает, что она использовала его учебник. В конце-то концов, профессора Снейпа легко можно было взбесить просто невовремя дав ответ на заданный всему классу вопрос. И знание того, что одна наглая гриффиндорка использовала его личные наработки, пусть и без вреда для других…
«А с другой стороны, в чём тогда был смысл оставлять учебник в школе, да ещё с собственной подписью? — фыркнула про себя Гермиона — Почему было не забрать книгу с собой или не уничтожить? Да и вообще, так ли я обязана обо всём рассказывать? Конечно, это было бы честно с моей стороны, но вдруг от этой честности будет больше вреда, чем пользы? Наверняка, профессор уже давным-давно позабыл об этом учебнике! Мало ли, где один из самых молодых мастеров зельеварения в юности оставлял заметки на полях, верно?»
Сообразив, что заранее ищет себе оправдания, представляя леденящий душу взгляд профессора, Гермиона досадливо нахмурилась. Почему-то её больше беспокоил этот злосчастный учебник Снейпа, чем, например, покушение, из-за которого она совсем недавно чуть не умерла. Впрочем, может, это такая своеобразная реакция её психики на очередную стрессовую ситуацию? Если подумать, за последние несколько лет в Хогвартсе Гермиона слишком часто оказывалась в опасности, чтобы в очередной раз этому удивиться. Но для других, к сожалению, это послужило достаточным поводом для беспокойства.
В Больничном крыле сегодня шумно и многолюдно. Мадам Помфри, с подачи профессора Слизнорта, решила ещё раз тщательно всех осмотреть. Более того, здесь же присутствовала профессор Макгонагалл, Амелия Боунс, Сириус и очень уставший директор Дамблдор. Профессор Слизнорт нервно кочевал следом за колдомедиком и продолжал повторять:
— Я совершенно убеждён, что, если постараться, мы обязательно найдём какое-нибудь объяснение. Ничего не случается просто так!
— Согласна, так просто ничего не происходит. — со вздохом согласилась Амелия Боунс и глубоко вздохнула, окинув взглядом притихших учеников. Все, не стесняясь, ловили каждое слово из этого разговора. — Но боюсь, что не имея даже минимального предположения, кто мог бы сотворить в школе подобное, организовать расследование будет не особенно просто. Тем не менее…
Что могло последовать за этим «тем не менее» никто так и не узнал. Рон прочистил горло, обращая на себя внимание и замялся на пороге Больничного крыла. Побагровел, как только на нём скрестились взгляды всех присутствующих. Гермиона внезапно почувствовала, что вот сейчас произойдёт что-то очень скверное.
— Я думаю, что знаю, кто это сделал. — сказал Рон.
— И кто же? — уточнила мадам Боунс, до боли знакомо сверкнув моноклем.
— Малфой. Это он виноват. И я думаю, что у него есть Чёрная метка.
«Блядь.» — припечатала про себя Гермиона, когда в палате, воцарилась осязаемая, жуткая тишина. Нет, Гермиона отлично знала о бредовых идеях друга. Ведь сама же очень часто всё это выслушивала. Но ей и в голову не пришло, что дело может принять такой оборот. До сих пор хранящий молчание директор Дамблдор очнулся первым. Прокашлялся и спокойно сказал.
— Это очень серьёзное обвинение, мистер Уизли. У вас есть какие-то серьёзные основания или доказательства? Кроме неприязни к мистеру Малфою, разумеется.
Взгляды окружающих остановились на бледном от бешенства Малфое. Тот сидел на постели с идеально прямой спиной и сжатыми в тонкую полоску губами. Гермиона могла бы поклясться — при желании можно было расслышать яростный скрип его зубов, сдерживающий самые паскудные ругательства.
— Ну, я… Думаю, что Малфой доказательств не оставил. — немного стушевался Рон. И тут же упрямо вскинул голову. — Ну и что? Он всё равно мерзавец! Пусть покажет руки, если ему нечего скрывать!
— Ради Мерлина! Это же полная чушь! — возмутилась мадам Помфри.
— Я целиком и полностью с вами согласен. — процедил Малфой, медленно поднимаясь с постели. — Но раз уж дело приняло такой оборот, извольте. Я не буду бездействовать, пока моё имя пытаются опорочить этими гнусными обвинениями.
С этими словами он стянул через голову рубашку, а с предплечья аккуратно снял тканевую повязку, продемонстрировав руку. Рон сначала торжествующе вскрикнул, но потом недоумевающе застыл. Татуировка у Малфоя действительно была. Со змеёй, оплетающей кубок. По бокам тёмного узора потекли тонкие, красные струйки крови, капли которой оглушительно громко в тишине застучали о каменный пол.
— Это не метка! — озвучил очевидное кто-то из толпы. Малфой саркастично скривил губы, похоже, сдерживая желание плюнуть на пол с досады.
— Разумеется, нет. — решительно вмешалась мадам Помфри. — А теперь, если мы закончили со всякими глупостями, попрошу всех удалиться. Кроме мисс Грейнджер и мистера Малфоя, которому нужно наложить другую повязку. Ну? Чего вы ждёте? Вон! Все вон!
— Мистер Уизли. — перекрикивая гомон толпы, обратился к Рону Дамблдор. Все, как по команде, остановились. — Отныне и впредь помните о презумпции невиновности. Прошу вас, даже в шутку не бросайтесь словами. Если подумать, то это касается всех вас. — директор обвёл взглядом застывших учеников и добавил более строгим тоном. — А теперь давайте исполним просьбу мадам Помфри. Расходимся по своим гостиным! Бегом, марш!
Гермиона шумно выдохнула, когда палата опустела. Мадам Помфри, ворча что-то неприятное о людских предрассудках, торопливо скрылась в своём кабинете. И почему-то один на один с Малфоем Гермионе моментально стало жутко неловко.
— Извини за это. Рон иногда такой…
— Уизли. — равнодушно и устало отозвался Драко. — Я знаю. Но, если позволишь, сегодня этот придурок превзошёл сам себя. С чего он вообще решил насчёт метки?
— Видел пару раз, как ты вздрагиваешь, стоит коснуться руки. Нервничаешь, в ателье не позволяешь одёрнуть рукав… — Гермиона пожала плечами. Как объяснить подозрения Рона логически, она действительно не знала.
— Идиот. — констатировал Драко и замолк, когда вернулась мадам Помфри с пузырьком зелья и свежей повязкой.
Воздух наполнился резким, неописуемым запахом, моментально вышибающим слёзы из глаз. Гермиона задержала дыхание и почему-то отвернулась. Пустой желудок отозвался спазмом, к счастью, без продолжения. С величайшим интересом рассматривая стену напротив, Гермиона услышала шипящие ругательства Малфоя. Мадам Помфри негромко через какое-то время велела ему переодеться в пижаму. Похоже, на всякий случай решила оставить его здесь?
Жуткий запах исчез также быстро, как и появился. А когда Гермиона повернула голову, Малфой уже забирался в постель. Шаги мадам Помфри за дверью кабинета затихли, в палате вскоре погасли факелы. Гермиона поёрзала в постели, устраиваясь удобнее. Драко на своей кровати глубоко вздохнул.
— Ну?
— Что?
— Спрашивай. Я же знаю, что ты хочешь о чём-то спросить.
— Откуда?
— Чувствую, как ты на меня смотришь.
— И это тебе очень мешает?
— Как ты догадалась? — съехидничал Драко. — Так ты задашь свои вопросы? Настоящие.
Гермиона замолчала, обдумывая, какой вопрос задать первым. Такие вот пикировки с Малфоем незаметно стали для неё привычным делом. Не то чтобы за это время они оба стали неразлучными друзьями, но всё-таки их взаимоотношения изменились. Сильно.
— С тобой всё в порядке? В смысле, такие татуировки не делают для красоты. Я точно знаю, читала. И кровь на них просто так не появляется.
— Как тебе сказать? — хмыкнул Драко и, судя по скрипу кровати, лёг на бок. — Всё лучше, чем могло бы быть. По крайней мере, я чувствую себя лучше, чем в прошлом году. Есть прогресс. А кровь… Кровь — это ничего страшного. Между прочим, тебе без того есть, о чём подумать.
— Например?
— Например, кто на самом деле пытался тебя отравить. Я бы на твоём месте попытался набросать примерный список недоброжелателей. И держался бы от них подальше. До поры, до времени. Пока нельзя будет чего-нибудь толкового предпринять.
— Одна маггловская поговорка гласит, что врагов наоборот стоит держать, как можно ближе. — заметила Гермиона, чувствуя, как медленно, но верно закрываются от усталости глаза.
— У того, кто эту поговорку придумал, было мало врагов. — отозвался Драко.
— Знаешь… А всё же, ответь на вопрос?
— М?
— Если бы тебе нужно было сделать что-то невероятное, на тебя не похожее, рассказать кому-то что-то, во что в здравом уме просто невозможно поверить… Но ты бы знал, что это круто изменит твою жизнь. Что бы ты сделал? — Гермиона сама себя ненавидела за эту путанную формулировку. И непонятно почему вдруг жутко разволновалась, чувствуя, как её оглушает быстрый стук собственного сердца.
— Я бы рискнул. Спокойной ночи, Грейнджер.
— Спокойной ночи, Малфой. — ответила Гермиона и закрыла глаза, позволяя себе провалиться в сон. Она приняла решение. Осталось только воплотить его в жизнь. Завтра. В её новую жизнь.