Наверное, читали книги Владимира Санина. Типа "Большой пожар"?
Если нет то рекомендую у него есть несколько произведений про пожарных про Антарктику, про спасателей на горнолыжном курорте. Читал давно, много лет назад, но помню, что захватывающее было чтение.
Ещё очень рекомендую Виктора Конецкого. Роман называется "Вчерашние заботы". Производственный романы из жизни штурмана дальнего плавания.
Много жизненной мудрости, юмора и так далее. Роман фактически автобиографический. Главу о Тикси читал, будучи жителем Тикси.
К сожалению, как только книжка разошлась по рукам, знаменитый якорь с надписью был снесён.
Но у меня где-то сохранилась фотография.

Маленькая цитата из романа специально в интернете нашёл. Просто кусок без особой выборки, хотя там есть места замечательные.

Приказ Полунина следовать в Тикси и там ждать неделю или больше, пока изменится ледовая обстановка в проливе Санникова и в восточной части моря Лаптевых. Полунин тот самый. Сейчас он работает в Арктической службе («Холодной службе» — на жаргоне дальневосточников).

Опять амурная радиограмма Фоме Фомичу: «Списалась с судна живу родственников Ленинграде возвращайся скорее жду твоя Эльвира». Радист начинает серьезно тревожиться. По всем законам он обязан вручать радиограммы адресатам, тем более капитану.

Третий день продолжаются распри Арнольда Тимофеевича с Дмитрием Александровичем. Исчезло некое специальное руководство. Старпом валит это на моего напарника и, принимая у него вахту, не расписывается в приемке спецкарт. Саныч несколько раз сдавал ему их без расписки. Но это и нарушение положения, и достаточно опасная штука. Тем более для погоревшего недавно человека. И Саныч перестал сдавать карты вообще — прячет их где-то в тайниках лоцманской каюты, где хранятся у нас все навигационные пособия и где сам черт сломает две ноги, две руки и шею вдобавок, если попробует там копаться. В результате и я попал в дурацкое положение. Мне-то два часа плыть со старпомом, а карт нет. Дело кончилось тем, что за пособия стал расписываться я.
— Вы сырое мясо употребляете? — спросил меня после этого Андрюша Рублев голосом нашего «шефа», то есть повара. — Ну, фарш с солью и перцем?
— Нет.
— Татарские бифштексы за границей где кушали?
— Нет. Противно.
— И мне тоже. Даже тогда, когда их кто при мне чавкает. Существуют такие живоглоты. Еще сырым яйцом польют. И вот старпом у меня такое ощущение вызывает, как будто он при мне сырое мясо пожирает.
— Будьте любезны, держите себя в рамках. И оставьте свои соображения о старшем помощнике при себе! — цыкнул я на Рублева, поразившись одновременно тому, с какой точностью он сформулировал мое собственное отношение к Арнольду Тимофеевичу.