>> Из тайного сундучка Арбуз достаёт какие-то таблетки (или конфетки) и даёт детям со словами, что это волшебные таблетки.
Ещё и пропаганда детской наркомании подъехала.
А директриса злая, видимо, из-за недотраха. Ходит по ночам к разным мужикам, ходит, а те все допереть не могут, зачем. Эх, жаль её, красивая женщина, а застряла в замке с импотентами.
…
*читаю дальше*
…
Ну вот! Что и требовалось доказать! Она уже прямым текстом говорит, чего хочет, танцует и переодевается перед этим чурбаном, а он все на старого пердуна оглядывается! А мог бы сварить элексир бессмертия ей и себе заодно. Жили бы вместе счастливо: бессмертные и могущественные маги. А своей жене-маггле алименты бы выплачивал.
Кстати, с чего это Папаню вдруг в великие волшебники записали? Он же хренов фокусник! И он, значит, может сварить элексир бессмертия, а могущественная ведьма (которая и без элексира, видимо, не стареет) - не может?
Ах да, рыцарские доспехи и меня смутили.
Хрен с ней с куцей недо-бармицей. Пофиг на псевдо-кольчужные трусы поверх доспеха. Но почему у рыцаря в руке вместо копья, меча или булавы какая-то тонкая сабелька? Что за диссонанс?
У нас с котами грустное.
Мы вернулись в город, впереди новый учебный год. Расписание сформировано, ученики набраны, пора засучить рукава и работать.
Оливер трагически молчит. В машине орал. Его оторвали от боя с соседской рыжей гадиной, и она выиграла, потому что она осталась, а он уехал.
На всякий случай трижды поел. В конуре этой вашей двухкомнатной, без сада! Без лестницы! Ироды.
Салли поела, поиграла, сходила в лоток и вполне довольна. Правда, ее благодетель в лице папы остался на даче. Папа втихаря купил ей лакомство и утром подкармливал. Застуканы оба пару недель назад на месте преступления.
Я грущу. Всегда было сложно прощаться с летом и уезжать в город. И сейчас. Там привольно, там космея цветет, бегают мураши, солнце в гамаке, и красная рябина на синем море неба.
А мы уже тут, в каменных джунглях.
С утра успели сходить с папой в лес. Чудная погода добавила грусти прощания.
Полезли белые.
Лосиные вши до сих пор не дремлют, но уже приуныли.