Чокнутый ангел
Тогда они в любом случае чувствуют не одну брезгливость, но и жалость.
Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать

Не имеют право вмешиваться - возможно, вопрос в том, какая ценность, не менее эквивалентная жизни разумных, мешает им вмешаться, кстати. Они, получается, сильно ценят право вида развиваться, как он развивался бы, или какую-то его индивидуальность, свободу разумных... (Интересный вопрос: тогда сколько должно быть смертей, чтобы необходимость их остановить перевесила ценность номер два?)
Или они считают, что у них нет такой стратегии вмешательства, которая не вызовет ещё больше жертв?
Тогда мне кажется, в обоих случаях у них должен быть кто-то, кто пытается разработать оптимальный план вмешательства - сохраняющий другие ценности и не вызывающий новых жертв. То есть тогда им этот мир не безынтересен.