В 1997 году мы сидели на Соколином Ястребином озере. На так называемых Больших скалах. Я тогда скалолазанием занимался, и мы туда ездили на выходные полазить по скалам. Ну, правда, всё больше бухали. Точнее, полазим, короче, с утра до часов 2–3, а потом мы бухаем. Мы тогда были молоды и очень сильно безденежны. Что-то у нас было, но этого было мало и выпито было сразу. А дело было 9 мая. Мы приехали 8, 9 на празднование и 10 домой. Ну что у нас было с собой, мы сразу выпили и всё съели. Сидим мы, короче, впятером такие скучные и голодные:
— Эх, сейчас бы мяса скворчащего да прям на вертеле, м-м-м...
Тут к нам подходит несколько мужиков, приносят такое ведро с маринованным шашлыком. И 3 штуки по 3 литра испанского красного вина в пакетах.
— Ребята, не обессудьте! Себе приготовили, но срочно вызвали в Питер. (А надо сказать, что в 97-м году мобильники были только у крутых людей). Короче, не знаю, что это были за мужики, но нам они оставили ведро мяса где-то килограммов, наверное, 8. И 9 литров красного вина.
Монолит исполнил наше желание.
Viara species:
Шестьдесят четыре клетки, тридцать две фигуры, чёткие правила.
Простенький сюжет социальной драмы. Жизнь пешки — ничто в сравнении с жизнью короля.
Или мелодрамы. Пешка притворяется королевой.
Или ...>>Шестьдесят четыре клетки, тридцать две фигуры, чёткие правила.
Простенький сюжет социальной драмы. Жизнь пешки — ничто в сравнении с жизнью короля.
Или мелодрамы. Пешка притворяется королевой.
Или боевика. Епископ сносит голову рыцарю.
И эту пьесу ставишь ты. Каждый раз новую, каждый раз всё о том же.
Отдай полкоролевства за короля.
Только, прошу, не задумывайся, что жители твоего королевства могут при этом почувствовать.
Это не сказка. Это дивной красоты метафора, которую каждый развернёт в свою историю. Моя — пусть останется здесь.
Жил-был бог. Божок. Молились ему жители крошечного и очень несчастного королевства. Там всегда была война.
Король был прекрасен и мудр, но ни шага не мог сделать без божественного дозволения. А божок совсем не умел воевать. Ну да то не беда: божок на то и божок, что может любое сражение переиграть столько раз, сколько захочет.
Вот только на одном из повторов король, видно, перестал в него верить.
***
Нет короля хуже того, что потерял надежду.
Он бездарный правитель и бездарный полководец.
Вместо него его несчастную армию ведёт на смерть королева. Она, глупая, верит, что не всё потеряно.
Его рыцари гибнут в неравном бою. Они верят, что умирают не зря.
Гибнут и его фрейлины. Они верят, что в сражении их место рядом с мужчинами.
Его епископы, падая на колени, в последний раз поднимают глаза к небу. Они слепо верят, что кто-то проводит их души в белый рай.
А он не верит ни во что. Ни в своё войско, ни в себя. Ни в белый рай, ни в чёрный ад. Всех их ждёт лишь деревянный ящик.
Король грустно улыбается любимой фрейлине, рассказывает ей печальные сказки и не пускает в сражение. Пусть проживёт чуть подольше. Пусть скрасит его ожидание.
А она, наивная дурнушка, любит его. Она ослушается его приказа. Она сотрёт тридцать пар железных башмаков на пути к краю света. Она станет его королевой, его полководцем, его храбрым рыцарем, она будет верить за них обоих, она...
Но король её не ждёт. Хватит. Несите свой ящик.
Без него не жить и наивной фрейлине. И когда мир снова несётся в неведомую тёмную бездну, она верит.
Не в то, что божок спустя сотни повторов освоит искусство войны.
Не в то, что в каждом повторе их королевство обречено.
Не в чёрный ад и белый рай.
Не в деревянный ящик.
Она верит в бездарно-несчастного короля.
И что когда-нибудь её вера его обязательно спасёт.