Один из самых забавных случаев произошёл, когда я встретил так называемого "генерала" Брауна — толстого, краснолицего трактирщика, чьё единственное военное достижение заключалось в успешном управлении виски-баром. Он важно расхаживал в самодельном мундире с позолоченными пуговицами, купленными у бродячего торговца, и требовал, чтобы к нему обращались исключительно по званию. "Генерал Браун приказывает подать ещё пунша!" — орал он, хлопая ладонью по стойке, отчего стоящие рядом "капитаны" и "майоры" почтительно вздрагивали. Эти бессмысленные титулы раздавались здесь щедрее, чем порции солонины в армейском лагере.

Особенно забавен был эпизод с "адмиралом" Джонсоном — сухопутным фермером, получившим своё звание за единственное плавание на пароме через речку Шенандоа. Его "флот" состоял из дырявой лодчонки, но он носил треуголку с позументом и на полном серьёзе обсуждал "морскую стратегию" с "коммодором" Петерсоном, владельцем плавучей прачечной. Их "сражения" за столиком в таверне, где они тыкали пальцами в карту лужи после дождя, представляли зрелище, достойное пера Сервантеса.

Даже чёрные слуги переняли эту манеру: моего мальчика-слугу Сэма местные негры почтительно величали "полковником Вашингтоном", хотя единственным его оружием была щётка для одежды. Когда я спросил одного старика-негра, почему он называет каждого второго белого "генералом", тот ответил с неподражаемой серьёзностью: "Да ведь, масса, если б все эти генералы вдруг стали настоящими, мы бы уже завоевали весь мир — и даже дважды!"

Впрочем, эта комедия имела и тёмную сторону. Заметив моё раздражение от постоянных титулований, один плантатор пояснил: "Видите ли, сэр, в стране, где нет королей и наследственной знати, даже самому жалкому пьянице необходимо чувствовать себя хоть кем-то. Пусть это всего лишь пустой звук — но звук сладкий для ушей тех, кому больше нечем гордиться".