Под сенью громадного Стоунхенджа собрались все знаменосцы и присяжные рыцари Бракенов. Лорд Хамфри стоял рядом со своими сыновьями и внуком. Жены при нём не было, он пережил троих их.
Пока септон бормотал что-то про Семерых и прочую чушь, я держал в руке холодную и влажную ладонь своей суженной. Она часто моргала своими лошадиными глазами. А я раздумывал. Я знаю много про яды, у меня есть дракон, если лорд Хамфри упадёт со стены, его сыновья съедят не тот гриб на ужин, а внук свалиться с коня на охоте, стану ли я лордом Бракеном? Или Гровер Талли мне откажет? Отто точно такого не допустит, пока он Десница, впрочем, Отто тоже иногда ест грибы на ужин...
От дум меня отвлёк септон. Он велел мне поклясться в верности своей супруге и поцеловать её. Что я и сделал.
— Теперь ты один из нас! — с чувством сказал мне подошедший лорд Хамфри.
— Брак нужно консумировать. — вмешался Рейлон.
— Да, давайте организуем проводы в спальню! — завопил кто-то из рыцарей, и многие его поддержали.
— Насколько мне известно, — ледяным тоном сказал я. — Мы ведём войну, поэтому устраивать пиры не время.
— Но без консумации брак недействителен, — заметил септон.
Варварский обычай Вестероса заключался в том, чтобы жених и невеста шли в спальню, где он её лишал девственности «срывал цветок», как они тут говорили. Причём при всех гостях. А их могло быть человек семьсот.
— Я справлюсь с этим без поддержки. — ответил я.
— Традиции требуют, чтобы их соблюдали, — проворчал какой-то старый рыцарь с форелью на гербе.
— Я всё сказал. — ответил я. После чего в сопровождении только своей жены отправился в спальню.
Эммм... Чувак, что в современности, что в средневековье. всегда череда смертей. когда один за другим, вызывает подозрения, и следствие неизбежно будет изучать, кто мог поиметь со смертей выгоду. Если ты оженился с леди Бракен, и все Бракены стали помирать, то виноват или ты, или эти вот их извечные враги. Учитывая что лейтенант Хайтауэр не друг тебе, следствие не будет настроено к тебе благосклонно.
Ах да, думается мне, на кухню где готовят еду для лордов, абы кто не ходит, там слуги проверенные. Учитывая что у попаданца нет никого, пришлось бы ему самому косплеить агента 47 -и его бы запалили, потому что скрываться и маскироваться этот болван не слишком умеет.
Про свадебный обряд, пусть скажут знатоки.
В Красном Замке у меня была какая-то жалкая каморка, недалеко от кухни. Там едва помещалась кровать, платяной шкаф, стойка для доспехов и столик. А окно выходило на конюшню. Каждое утро поганые клячи своим ржаньем будили меня.
Тут мне выделили огромные покои, раз в девять больше моих, с камином, огромной кроватью с пологом, звериными шкурами на полу и высокими потолками. А из окон, которых тут было аж три, виднелись поля, через крепостную стену замка.
Жена моя, Лоллис, стояла посреди комнаты, в своём платье вишнёвого цвета и теребила оборки кусая губы. Я расстегнул ворот своего чёрного дублета, которому не изменил даже на свадьбе и велел ей.
— Раздевайся, красотка, завтра я иду на войну, а нам нужно консумировать брак.
Она неумело стала развязывать завязки на своём платье.
— О! Великий Иной! Ты до утра проковыряешься?
Я извлёк кинжал из ножен и подойдя к незадачливой супруге перерезал все завязки разом. После чего сдёрнул с неё платье, и она предстала передо мной в исподнем, от которого я её быстро избавил.
У моей супруги был плоский живот, округлые бёдра, груди, похожие на две узкие дыни, висящие и смотрящие сосками в пол и второй подбородок, вероятно появившийся из-за вышивки, хотя она была худа в целом.
— Хорошо, — сказал я, снимая дублет и рубаху. Лоллис не проронившая не слова за всё время нашего общения, просто смотрела на меня своими лошадиными глазами и потом, будто вспомнив, прикрыла наготу руками.
— Не прикрывайся, я муж тебе. — велел я, после чего повернул её лицом к кровати и легонько толкнул в спину. Она сделала несколько шагов и остановилась. Я подошёл к ней и поставил её на колени на медвежью шкуру, так, чтобы она легла на живот на край кровати.
— Это не займёт много времени. — сказал я.
Поздравляю автора, он написал мудака, говнюка, морального урода - крайне скучного морального урода. Мне тут шепчут на ухо, что в первоисточнике моральных уродов хватает, но они или вызывают более кипучую злобу, за все свои дела, или же интересны как личности, и их мерзкие дела вызывают крайний интерес, как мол он/она это сделает, что сделает, и куда все повернет.
А тут пустое аморальное чмо, ни за что получило статус и положение, и не умея нормально взаимодействовать с окружающими, взаимодействует всрато. а автор его хранит от последствий. Отдельное фе за то, что попаданец вроде наш современник, которому оказывается норм насиловать женщин. под видом брака. Потому что он конечно телом местный Том- а разум у него от россиянина двадцатого-двадцать первого века, и откель у него такие склонности, ммм?
Автор вот писал воззвания, придите и оцените, моя оценка низкая. Надо или сразу писать местного, который жил и рос в таких реалиях, и норм, или надо обозначить, с чего это попаданцу нормально сходу жениться по расчету. и в тот же день фактически насиловать свою жену.
Ну или пусть он действительно будет мразью - но пусть будут работать причинно-следственные связи, когда ты раз за разом делаешь что-то нехорошее. и это на тебе отражается.
Меж тем в большом зале Стоунхенджа шёл военный совет, хотя лорд Хамфри и велел вынести бочку эля, но не более того, так как напиваться было нельзя. Завтра предстояла битва с Блэквудами.
— Этот сир Томас, как Белый ходок из старых сказок кормилицы, от него так и веет холодом. — поделился с родичами сир Эйрон, едва совет закончился и семейство Бракенов осталось наедине, за исключением лорда Хамфри, тот пошёл в свою спальню, он не ехал на войну, как и его наследник Рейлон, на неё шли его сны Джаррел и внук Эйрон, дом должен сохраниться во что бы то не стало.
— Отец ему доверяет. — сказал Рейлон.
— Он женился на Лоллис и ведёт брань за нас из корыстных целей. Чтобы получить наш герб и поддержку нашего дома. — сказал Джаррел.
— Поглядим, что будет дальше, — ответил ему Рейлон.