EnniNova

Тени высоких колонн Храма джедаев легли на мозаичный пол, когда Оби-Ван Кеноби шагал по галерее, ведущей в Сад Медитаций. Воздух был прохладен и напоен ароматом водяных лилий — их серебристые чашечки покачивались на поверхности искусственного пруда, отражавшего мерцание далёких звёзд.

В центре сада, на плоском камне, едва выступавшем из воды, сидел мастер Йода. Его зелёная кожа сливалась с листвой карликовых деревьев, а острые уши вздрагивали при каждом шорохе. Он балансировал на краю камня, и сама гравитация не смела нарушить его покой.

— Мастер Йода… — начал Оби-Ван, остановившись у кромки воды.

Йода не подал виду, что слышал. Лишь его когтистые пальцы слегка пошевелились.

— Ммм… Чувствую я, что не о светлых мыслях речь, — пробурчал он, наконец приоткрыв жёлтый глаз.

— Я про Энакина... Его мать всё ещё в рабстве на Татуине, — твёрдо произнёс Оби-Ван. — Он переживает. Боюсь, это может…

— Переживает? Хорошо! — Йода качнул головой, и его длинные уши шлёпнули по плечам. — Страдание — путь к мудрости.

Вода вокруг камня заколебалась, будто возмущённая его словами.

— Но если мы поможем ей… — настаивал Оби-Ван, сжимая руки в замок за спиной.

— Поможем? Ха! — Йода резко поднял свою узловатую палку и ткнул ею в воздух. — Привязанность — путь к Тёмной стороне. Пусть научится отпускать.

— Он ещё ребёнок, мастер. Он не может просто… забыть свою мать. Не все вылупляются из яйца, знаете ли, и...

Йода вздохнул, и его морщинистое лицо стало ещё более скорбным, чем обычно.

— Эх, молодой Кеноби… Если спасёте мать — завтра брата захочет, потом сестру, потом кота… — Он махнул палкой, словно отгоняя назойливое насекомое. — Бесконечна эта цепь. Лучше пусть страдает.

Оби-Ван почувствовал, как раздражение сжало горло.

— Но разве джедаи не должны помогать страдающим?

Йода задумчиво почесал ухо, и его глаза сузились.

— Ммм… Если дать рыбу голодному — на день он сыт. Если не дать — мудрость обретёт. — Он самодовольно кивнул, будто только что изрёк величайшую истину.

— …Это жестоко, — прошептал Оби-Ван.

— Жизнь жестока! — внезапно вскрикнул Йода и спрыгнул с камня, едва не задев воду. — Но если купим мать — кто следующий? Хм? Может, и всех рабов выкупим? А потом что? Социальные программы? Пенсии? Пособия по безработице?! — Он фыркнул, оглянулся, и выдавил сиплым шепотом: — Велфер, быть может?! Не джедайское дело это. Это путь темной стороны, социализм разводить!

— Но мы могли бы…

— Нет! — Йода стукнул палкой по мраморной плитке, и эхо прокатилось по саду. — Испытание это. Пройдёт — сильнее станет. Не пройдёт… — Он развёл руками. — Значит, такой джедай нам не нужен.

Оби-Ван опустил голову.

— Возможно, вы правы…

— Конечно прав! — Йода бодро ткнул палкой в его сторону. — А теперь иди. Медитировать мне надо. Очень важные мысли… о балансе… и… ммм… печеньках.

Оби-Ван развернулся и ушёл, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Йода, оставшись один, ковырял в ухе, затем вздохнул и прошептал:

— …А может, и правда жестоко. Но кто я такой, чтобы менять тысячелетние традиции?

Он задумался, потом вдруг радостно хлопнул в ладоши.

— А! Пусть Квай-Гон заплатит! Он же любит нарушать правила! Или Падме. Вижу, в невестки она метит, сама того не зная, так пусть и займется судьбой свекрови...

Его смех, похожий на клокотание ручья, раскатился по саду, пока он, подпрыгивая, скрывался в тени колоннады.

Выкупать Шми Скайуокер никто, конечно, не стал. Но это уже другая история...