* * *
Резкий звук громового раската нарушил мирную тишину ясеневой рощи.
Сигюн насторожилась — уж не Тор ли здесь промышляет? С него станется. Через несколько мгновений в кустах раздался треск, и через подлесок проломилось стадо перепуганных свиней. Её свиней, между прочим! И сейчас она не досчитывалась двоих...
— Та-а-ак!
Богиня резко свистнула, удирающие хрюшки затормозили, построились по два и последовали за асиньей обратно через лесную поросль.
На прогалине Сигюн увидела, как четверо здоровых мужиков пытаются утащить двух только что убитых животных. Её свиней, между прочим...

* * *
— Следить надо лучше, если уж завел зверье, — пропыхтел Сэндз, склонившись над свиньей с ножом. Он принялся потрошить и разделять тушу, чтобы можно было унести хотя бы самые лучшие части. Остальное он намеревался прикрыть листьями папоротника, чтобы потом вернуться с носильщиками. Просто чудовищно огромная свинья!
— Вы пока воду найдите, — буркнул он викингам и идиоту Джонсону. — А я с добычей разберусь.
Джонсон радостно кивнул и повернулся, чтобы спуститься по звериной тропе к ручью, журчавшему в овраге. Но, заметив хмурую золотоволосую барышню, мрачно изучающую их, замер на месте, разинув рот.
— Ух ты! — сказал он, дернув за рукав Гуннара. — Я же говорил, что здесь бабы водятся! И какие ладные!
Он широко улыбнулся девушке, подмигнув ей.

Сигюн медленно свирепела, но охотнику пока ничего не сказала. Как ни крути, а он был прав. Тем более, убитого зверя не вернешь.
Оставшиеся в живых свиньи жалобно похрюкивали.
— Цыц, вы! — шикнула на них асинья. Животные примолкли.
Она бы повернулась и ушла, оставив все как есть... если бы один из смертных не начал ей подмигивать и молоть какую-то чепуху.
— Это кто тебе здесь баба... — тон богини не предвещал ничего хорошего.

Гуннар не ответил Джонсону. Он внимательно разглядывал одежду незнакомки — она была точной копией того, что носили женщины его мира, но в то же время какой-то не такой. Викинг назвал бы эти одеяния самыми лучшими — что-то неуловимое в покрое, в тонких стежках вышивки говорило о том, что не каждая женщина достойна носить такую ослепительно белую рубашку и зеленый сарафан с пояском...
Кстати, о вышивке. Гуннар никак не мог определить по ней знаки рода. Он посмотрел на товарища, как бы спрашивая: «Ты видишь то же, что и я?»

Сэндз все еще возился с тушей, но какое-то напряжение в воздухе заставило его замереть на месте. Он медленно поднял глаза, одновременно потянувшись за верным ружьем. Но замер, увидев странную и жутковатую картину: прекрасная женщина с волосами, похожими на языки огня, в странных одеждах. А вокруг нее стояли свиньи, те самые, которые только что в панике удрали отсюда. Сейчас они стояли, зловеще спокойные, и их маленькие блестящие глазки смотрели на него, не мигая. Никогда еще охотник не видел, чтобы звери так смотрели.
Он все-таки схватился за ружье, но поднять его не осмелился. Рука как будто отнялась.
— Кровь и смерть! — просипел он, побледнев, как полотно.

— Убогие сыновья шакалов! — припечатала асинья. А потом ласково пропела (ох, как боялся Локи попадаться ей на глаза в такие минуты!):
— Будет тебе и кровь, и смерть...
Свиньи начали выстраиваться клином...

— Разрази меня гром! — просипел Джонсон, перекрестившись. — Мадам, но я тут ни при чем, честное слово! Это все он виноват! — и парень ткнул дрожащим пальцем в своего старшего товарища. — Это он стрелял!
— Ах ты, паскуда... — почти ласково произнес Сэндз, а потом, преодолев оцепенение, поднял мушкет. — Убери тварей, ведьма! Иначе еще раз выстрелю! Меня такими выходками не запугать! Мне после испанского набега ничего не страшно! А ну, пошли вон, демоны!
И старый охотник навел ружье на самую первую свинью, которая сделала шаг к нему. Ее глаза смотрели куда-то поверх него, мертвые и страшные.
— Паскуда и есть, — неожиданно легко согласилась богиня. — Насчет грома это не ко мне, но если Тор соизволит, думаю, он не откажет смертному в столь горячей просьбе. А пока ты займешь место в строю.
Она легко махнула рукавом, и на том месте, где стоял Джонсон, через мгновение хрюкал симпатичный розовый поросенок.

— Это не ведьма! — прошептал Гуннар. — Это асинья... причем в гневе!
Викинги Виглафссона не боялись ничего. Но разозлить своих богов...
Эрик лихорадочно соображал: «С Перекрестка в прошлый раз нас увел Локи... значит, скорее всего, это его жена.»
— Сигюн! — негромко произнес викинг.
— Ну да, я с сотворения мира Сигюн, и дальше что? — усмехнулась асинья. Она, конечно же, услышала викинга.

— Тысяча чертей! — Сэндз с шумом втянул в себя воздух, увидев, что случилось с его спутником. — Твою мать! — добавил он, не в силах молчать.
Мушкет выпал из его рук.
Он некоторое время смотрел на истошно визжащего поросенка, который носился по поляне, не понимая, что произошло.
А потом истерично хохотнул.
— А ведь похож, собака! Всегда был свиньей, вот и получил...
Он оборвал смех и посмотрел на женщину.
— Ну, ведьма, не тяни, вот он я, перед тобой. Я стрелял, мне и ответ держать! А ребят не трогай. Они не виноваты.
— Говорят тебе, это не ведьма! — против обыкновения, Гуннар говорил быстро. — Она богиня, жена Локи. Джонсон обошелся с ней непочтительно, вот и получил...
Эрик толкнул приятеля в бок: асинья смотрела на них, не мигая.
— Сигюн, отпусти его!
— Кого? Этого поросенка? Он и так волен идти, куда угодно, — усмехнулась асинья, указав на хрюкающего Джонсона. — Дело не в том, что ты стрелял. В конце концов, свиньи действительно гуляли без надзора, так что здесь виноватых нет. Дело в том, как заметил человек Виглафссона, твой приятель непочтительно выразился.
Она посмотрела на ошалевшего Гуннара.
— Да знаю я вас, не гляди так. Локи мне рассказывал.

Поросенок, повизгивая, бросился прямо под ноги Сэндзу. Тот, выругавшись, схватил его на руки, слегка покачиваясь под его весом — свин был приличного размера.
— Ну и воняешь ты теперь, Джонсон, дурак, — сказал он, отвернувшись от него. — Сиди, не дергайся. А то сделаю из тебя букан!
Он посмотрел на богиню поверх замершего в ужасе поросенка.
— Хоть и дурак, но это мой товарищ по кораблю. Так что, извиняйте, мадам, я его заберу обратно. Если, конечно, на то будет ваша воля.
— Этот товарищ по кораблю несколько минут назад перекладывал вину на тебя. Ты все еще хочешь его забрать?
Кажется, Сэндз не собирался отступать от своих намерений.
Сигюн усмехнулась.
— Странные вы, смертные! То эта Вигдис просит Ареса отпустить, то ты вмешиваешься, Эрик...
— Вигдис? Дочь Рунольва Скальда? — спросил Эрик, чуть насторожившись.
— Я предлагаю продолжить беседу у нас на стоянке, — вмешался Гуннар.
Они с Эриком переглянулись. Если уговаривать асинью превратить беднягу Джонсона обратно, то лучше всего за вкусным обедом.
Старый буканьер перехватил тяжелого поросенка поудобнее. Потом ответил, криво улыбнувшись. Его седые усы ощетинились.
— Ну... это уже наша с ним внутренняя разборка, ведь так? Может, я его съем.
Поросенок хрюкнул, дернув ногами.
— Раз уж он меня подставил, мне и судить его, так? — добавил Сэндз, не сводя глаз с богини.
— Забирай, мне он не нужен, — ответила Сигюн Сэндзу. — Нет, другая Вигдис, из альвов, — богиня уже разговаривала с Эриком. — На вашей стоянке, значит... Ладно. С вас обед, мне готовить лень.
«А что, имею право!» — подумала асинья.
— Это все берем с собой... Ну не я же потащу, правильно?
— А вы, — обратилась она к остальным свиньям, — ступайте домой! Можете передать привет моему мужу!
Хрюшки снова построились по два и резво засеменили по направлению к дому асов в Ясенево.

Сэндз посмотрел на тушу убитой свиньи и вздохнул.
— Ладно, Джонсон, придется тебе топать на своих четырех. Гордись, теперь у тебя так много ног!
Он спустил поросенка на землю и на всякий случай сделал для него что-то вроде шлейки из мотка веревки, обнаруженного в кармане.
— Вот так, а то неизвестно, что тебе в голову взбредет, идиоту.
Потом, привязав конец веревки к своему поясу, он занялся подготовкой свиной туши к доставке в лагерь, стараясь не глядеть на удаляющееся чинным строем стадо...