– Не хотите ли подбавить рому? – сказал я моему собеседнику. – У меня есть белый из Тифлиса; теперь холодно.

– Ну, полно, полно! – сказал Печорин, обняв его дружески. – Неужели я не тот же?

– Выслушайте меня... – сказала Надя, – когда-нибудь до конца.

– Меня зовут Фомой, – отвечал он, – а по прозвищу Бирюк.

— Не хочу. — Маленькие, но сильные ручки крепко обвили его руку и стиснули в железных объятиях. Герион повернулся к нему, и Эдрик заметил, что в изумрудно-зелёных глазах малыша начали наворачиваться слёзы. — Хочу с тобой.