Нашей семье в 1989 году дали новую квартиру, и мы туда переехали из жуткой старой квартиры, наполненной клопами и тараканами, поэтому жизнь стала вроде как налаживаться.

Мои родители внезапно оказались вполне приспособленными к новому порядку: мама была небольшим директором по закупкам в заводском общепите, а отец внезапно же оказался начальником юридической службы всего завода. Мы начали жить хорошо — сделали ремонт, купили автомобиль, отцу дали земельный участок от завода, там построили садовый дом. А потом завод начали пилить, и отец занял сторону, которая проиграла, его уволили, и наступила бедность. Он брался за всё подряд, но вылезти не получалось. Мамин общепит тоже начал резко хиреть, и мама тоже начала получать копейки. Она носила домой просрочку и мы её ели — тухлые американские куриные окорочка держали нашу семью на плаву. И да, они довольно часто приезжали уже тухлые. К тухлым окорочкам прилагалась мороженая картошка, гречка с жуками и т.п. Летом засаживали весь огород овощами и картошкой — это здорово помогло.

Я училась в обычной заводской школе, бедность была везде – многие одноклассники ходили в обносках, учителя тоже не отличались хорошим видом. Некоторых учителей у нас не было годами, например, у меня истории как предмета ни в каком виде не было с 5 по 7 класс. В школе постоянно было холодно, зимой учились в верхней одежде. Холодно вообще часто было, потому что были какие-то хронические проблемы с ЖКХ. Дома часто свет отключали, горячей воды по полгода не было, холодная вода была по графику — утром с 6 до 9 часов, вечером с 17 до 23 часов.

Везде в районе были наркоманы, наркотики почти открыто продавали в ларьке на автобусной остановке, в школе постоянно были вспышки гепатита B и несколько раз ВИЧ. Криминал был везде, в нашем парке регулярно находили трупы, папиного лучшего друга какие-то бандиты избили насмерть на трамвайной остановке, соседку моей бабушки тоже насмерть забил молотком наркоман, когда она ему дверь открыла, и такое было повсеместно. Меня как-то довольно сильно избили, когда я училась в восьмом классе, ещё пару раз удалось от таких разборок убежать.

Папа в 1998 году сказал маме, что больше он не может заработать частной практикой и принимает предложение от давнего друга пойти в госслужбу. Мама папу долго пилила, что ну как же так, там же копейки! Но папа всё равно туда устроился и стал аж целым помощником губернатора. При этом зарплата у него была прям смешная, поэтому наша бедность продолжилась, хотя уже и не так беспросветно. Отцу стали платить какие-то вменяемые деньги только с 2013 года, когда его классный чин стал эквивалентен генеральскому.