Возврат (джен)

Когда погас яркий свет, ему показалось, что наступила тьма. Но, оказалось, просто яркий свет сменился приглушенным.

За прилавком стоял Продавец. Он не помнил, тот ли это, что обслужил его когда-то, или другой, но то, что это — Продавец, было очевидно.

Лицо Продавца было нейтрально-доброжелательным.

— Здравствуйте.

— Благодарю, — сдержано кивнул Продавец. — К сожалению, не могу сказать подобного про вас. По какому делу пришли?

— Я хочу сдать ваш товар. Негодная оказалась, — он смущенно развел руками.

— Вот как? И что же вам не подошло? Какие претензии?

— Ну… Размер не тот. Я думал, она больше будет, а оказалось, что она не очень большая. Маленькая.

— Вообще-то это стандарт для данного типа изделий.

— Не знаю, мы с приятелем взяли одновременно, так у него — и ярче, и интересней, и до сих пор работает. А у меня — блеклая, я бы даже сказал — серая, так еще и кончилась раньше, чем у него.

— Ну, вот вы сейчас обидные слова сказали! Товар вам обоим одинаковый достался, одна модель и даже одна партия. Надо было больше следить за своим изделием, ухаживать за ним, соблюдать инструкцию. Вы ее читали?

— Кого?

— Инструкцию. Семь Пунктов, которые нельзя нарушать?

— Э-э-э… Да кто ее читает — и так все понятно. Любой нормальный человек и так разберется.

— Не скажите. Не любой. Бывает, конечно, что по наитию сам кто догадается, ох как редко, мы для таких покупателей скидки и акции устраиваем. Основной массе все же инструкции обязательны — для этого и придуманы. Если бы их люди читали и соблюдали, то и наши изделия служили бы им гораздо дольше.

— Почему же тогда существует столько всего, что портит это ваше «изделие»?

Продавец пожал плечами и вздохнул.

— К сожалению, в рамках существующей маркетинговой политики мы не можем мешать в этом нашим э-э-э… партнерам.

— А чем они занимаются, эти партнеры?

— Старьевщики. Они заинтересованы в том, чтобы ваш товар как можно быстрее вышел из строя и оказался, так сказать, на свалке. Для них это — сырье. Поэтому старьевщики делают так, чтобы владельцы сами портили, разрушали свой товар, своими же руками.

— Да как же так?! И почему это мне было неизвестно?

— Я же сказал — в инструкции все написано. Смотреть надо было, — Продавец устало прикрыл глаза. — Ладно, что вы, собственно, от меня хотите?

— Может, обменяете на другую, а? Ну, пожалуйста! Мне еще не надоело.

— Вообще-то это несколько против правил… Но так и быть, для вас я сделаю небольшое исключение — у меня есть парочка экземпляров, что я могу предложить вам на замену. Правда, они траченые, бэ-у. Но еще теплые, так сказать, недавно сдали, слабаки. Интересно?

— Очень! Покажите!

— Вот первый.

Продавец выложил на прилавок товар, при виде которого посетитель сморщился.

— Она, конечно, выглядит не очень интересно, но…

— Фу… Серая-то какая… Я бы даже сказал — мрачная… И шершавая.

— Зато какой размер! — Продавец провел руками по всей длине. — Еще долго будет служить.

— А вторую можно глянуть?

Продавец убрал под прилавок первый товар и достал, слегка пошарив там же, другой.

На лице покупателя заиграли отблески света, испускаемого изделием.

— Ух ты, вот это здорово! Как она переливается цветами, светится вся прямо! — глаза его были полны восторга. Он вожделенно протянул руку и погладил товар. — О, какая гладкая! Жаль, что маленькая… Но как хороша! Чудо!

— Тогда выбирайте скорее, если не передумали. Я советую вам первую, опять же — инструкции почитайте, наконец. Может, измените ее, не такая серая и шершавая станет.

— Я все же рискну. Давайте вот эту, красивую.

Продавец неодобрительно поджал губы, но завернул товар и вручил визитеру.

— Ваш выбор. Но знайте, что на товар, бывший в употреблении, претензии не принимаются. Согласны?

— Да! Где подписать?

— Здесь.

* * *

— Он очнулся! Какая радость! Очнулся!

Когда его тело пошевелилось, эти слова раздались совсем рядом.

Человек, только что открывший глаза, недоуменно огляделся вокруг. Стало ясно, что он лежит на кровати, весь опутанный разнообразными проводами. Рядом мерно пиликали какие-то сложные, судя по всему, медицинские приборы. К руке шла трубка капельницы.

Медленно стало приходить понимание, кто и что он.

Миллиардер, филантроп, меценат. Любимец миллионов. Вот эта, вытирающая слезы женщина, красавица с безупречной фигурой в безупречном платье — его жена. Есть еще три дочери и сын. Все его любят.

Вспомнил аварию — его авто занесло на повороте. Дорога покрылась тонкой корочкой льда, в горах такое бывает часто. Он съехал по почти вертикальному склону и врезался в дерево. Но машина недаром столько стоила — кажется, он даже не сильно пострадал, хотя удар был страшный.

Он улыбнулся жене. Все хорошо, все прекрасно! Мелькнула тень воспоминания — вроде бы сон снился, что у него была какая-то дурацкая и неинтересная жизнь офисного клерка в затрапезном городишке, где полгода лежит серый грязный снег. А, чепуха… Как только ему разрешат, первым делом — на любимую яхту… Морской воздух быстро поставит его на ноги.

А вот и доктор. О, да это сам профессор Карриган. Что, впрочем, неудивительно, если ты миллиардер. Но почему Карриган так странно смотрит на него?

— Доктор, со мной все в порядке?

— Из аварии вы выбрались почти невредимым, сэр, — Карриган снял очки и принялся их протирать, отводя в сторону взгляд.

— Так что же, черт побери, вы недоговариваете?

— При обследовании вашего мозга мы обнаружили злокачественную неоперабельную опухоль… — взгляд профессора был печален. — Жить вам осталось примерно месяца три.

Он закрыл глаза.

«Надо было брать серую» — крутилось в голове, но он ни как не мог вспомнить, что это значит.