Ярость Тьмы (Dark Rage) (гет)

Гарри Поттер, поглощенный горем утраты, сидел в своей комнате дома номер четыре, что по Тисовой улице. Сознание угнетали мысли о смерти крёстного, давая понять, — почти шестнадцать лет, прожитых с уверенностью, что всё в этой жизни правильно — лишь иллюзия. Чёртово пророчество непосильным грузом давило на плечи, а еще был стыд, горький стыд за использование Круциатуса и знание, что в будущем придётся использовать еще, как минимум, одно непростительное. И во всём этом был виноват Волдеморт, мысли об одержимости которого заставляли вздрагивать.

Но, что он, что Беллатрикс отняли у Гарри слишком многое. И тогда парень снова и снова напоминал себе о смерти Сириуса, Седрика, отца, смелость которого оказалась напрасной, и матери, что пожертвовала собой ради него. Поттер понимал, что должен убивать. И он будет убивать.

«Но я не хочу быть убийцей!» — отчаянно подумал он и встряхнул головой, как если бы это помогло прогнать мысли о пророчестве.

«Нет, хочешь. Ты ведь жаждал смерти Беллатрикс. И тебе придётся убить Волдеморта» — отозвался насмешливый голос внутри.

С момента событий в Министерстве Магии этот голос стал приходить всё чаще и чаще, наполняя сознание новыми ощущениями и мыслями. Тёмная сторона делала Гарри похожим на Волдеморта.

— Я не хочу убивать! — выкрикнул он.

«У тебя нет выбора, — с толикой возмущения заметил голос. — Позволь мне заняться твоими врагами. Я сделаю это для тебя. Доверься мне».

Голос очень часто делал подобные предложения. И каждый раз они искушали всё сильнее. Просто отпустить прошлое и позволить тьме захлестнуть себя. Но что-то останавливало его, каждый раз, когда он был готов уступить. Гарри не знал что, но чувствовал благодарность безымянной петле, которая удерживала его от чёрной бездны.

«Нет, я не могу позволить тьме контролировать себя» — он снова потряс головой, и голос тихо ушел куда-то на задворки сознания, дожидаясь своего времени.

* * *

Гарри вышел из дома и направился вниз по улице. Прогулки давали парню время подумать, не опасаясь, что кто-то из Дурслей с их манией «нормальности» подслушивает за дверью.

Кроме того, у него вошло в привычку проводить разведку на местности. С недавних пор, парень с лёгкостью мог заметить за собой слежку. Обнаружить Тонкс было довольно просто. Еще бы, с её-то неповоротливостью. Данг, хоть и был мелким воришкой, но даже это не помогло ему спрятать витавший в воздухе запах крепкого табака. Ну и, конечно же, Хмури, которого, благодаря его деревянной ноге, можно было услышать за четверть мили. Однако именно магический глаз старого аврора мог уследить за Поттером лучше других.

На секунду Гарри остановился и притворился, будто наслаждается свежим воздухом. Ни запаха табака, ни странных звуков, ни постукивания. Похоже, рядом не оказалось никого из трёх надзирателей. Значит, сегодня на дежурстве был кто-то еще.

Поттер продолжил прогулку, размышляя, не пришло ли время покончить с играми. Он спокойно дошел до парка и уселся на одну из качелей, не обращая внимания, что уже темнело. Вокруг загорались фонари, а Гарри по-прежнему думал о старых привычках. Что-то было не так, почему в начальной школе у него не было друзей? Почему за последние несколько недель никому из Ордена не разрешили поговорить с ним? Письма от друзей оказались настолько банальными, что ранили не хуже лезвий. Возможно, как и в прошлом году, они ждут, пока чаша его терпения переполнится? Хотя, теперь он не знал, как реагировать. Ведь, казалось, весь мир вокруг сошел с ума.

— И когда они соберутся просветить меня? Дамблдор говорит, что только я могу убить Волдеморта, но почему, чёрт подери, я должен оставаться в неведении?

Внезапный хлопок аппарации заставил парня вернуться к реальности и выхватить палочку, чтобы встретить незваных гостей. Но другой голос со стороны уже кричал «Круцио!».

Ужасное ощущение — сотни раскалённых добела ножей, что врезаются в кожу, наполнило рассудок Гарри. Но всё же, краем глаза, он успел заметить тройку Пожирателей.

Неожиданно боль прекратилась, и послышался чертовски знакомый голос лидера:

— Ну как, понравилось, Поттер?

Он поднял голову и посмотрел на женщину, убившую Сириуса. Кровь в венах сменилась жидкой ненавистью, и Гарри, с мыслью «Где этот чёртов Орден?», медленно потянулся за палочкой, валявшейся рядом.

— Беллатрикс, — выплюнул он, когда пальцы сомкнулись на отполированном дереве. — Адфликатио!

Болевое заклинание устремилось в женщину, у которой было достаточно времени, чтобы среагировать. Скривившись, она выкрикнула «Круцио», то же сделали и оба её спутника.

Гарри вновь вкусил истинное значение боли. Он мог сравнить силу этих трёх заклинаний разве что с Круцио Лорда. Вскоре боль ослабла, и его поражённый мозг сделал вывод, что лишь один из Пожирателей не прекратил действие заклинания. Услышав голос секунду спустя, он понял кто это.

— Тебе ведь нравится, Потти-Поттер? — сюсюкаясь, спросила Беллатрикс. — Такой сильный мальчик. Но, выдержишь ли ты дольше Лонгботомов?

Гарри вспомнил пустые глаза родителей Невила, и огромная сила наполнила его изнутри. Он бросился на Пожирательницу, но тщётно, ведьма лишь удивлённо увернулась, и его изнеможенное тело вновь пронзила боль.

— Похоже, малыш-Поттер сильнее, чем мы предполагали. Тогда ладно, посмотрим, как он любит дементиков.

Когда Гарри вновь слегка приподнял голову, то почувствовал, как в жилах стынет кровь — к нему приближалась пара дементоров.

«О, Боже! Скажи, что никого из Ордена не поцеловали. Пожалуйста, пусть Дангу нужно было снова уйти. Только не еще одна смерть на моей совести».

Покачиваясь на ногах, Гарри чувствовал, как его окутывает липкий страх, смешанный с отчаянием от собственной беспомощности. Сквозь боль к сознанию начали доноситься голоса мёртвых родителей, но вместо радости это несло лишь всепоглощающий ужас.

— Не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста…

— Только не он, возьми меня…

— Отойди, глупая девчонка…

— Не Гарри! Пожалуйста, сжалься, пощади…

— Ну как, Поттер, слышишь предсмертные крики родителей? — насмешливо позвала Беллатрикс, и Гарри, в который раз, ощутил ненависть к этой женщине, забравшей у Невила родителей, а у него крёстного, прислуживавшей его врагу. В тот момент он хотел лишь одного: убить её, заставить ощутить ту боль, которую она причиняла другим. И вдруг что-то изменилось.

Тело заиграло собственным ритмом, холод дементоров больше не сковывал его. Гарри наполнили новые ощущения: сила, могущество, власть.

Он попытался закричать, но голос больше не слушался. Он постарался пошевелить рукой, но ничего не происходило. Ему казалось, будто он с головой увяз в омуте черноты. Но это не было похоже на одержимость Волдемортом. Тогда это напоминало змею, атакующую извне. Теперь же из глубин души наружу рвалась бесформенная тень.

«Мой черёд, Гарри».

Это были последние слова, которые он услышал, перед тем как тьма полностью поглотила его.

— Наконец-то, я свободен, — проговорили губы чужим низким голосом. Настолько неземным и неназываемым, но столь же могущественным, заставлявшим трепетать даже самые чёрные сердца.

— Уходите, слуги тьмы. Вы не нужны мне сейчас, — приказал голос Гарри, и дементоры, кивнув, переместились подальше.

— Что за чертовщина? — ругнулся один из Пожирателей и поднял палочку. — Кру… — начал он, но не успел, Гарри уже направил на него руку. С неё сорвался чёрный луч, и Пожирателя бросило об дерево, раздался противный хруст и мужчина упал на землю.

Когда Гарри повернулся к Беллатрикс, её лицо побледнело. Яркие жизнерадостные глаза мальчишки бесследно исчезли, теперь на неё глядели чёрные, бездушные зрачки, заполнившие почти всю радужку.

— Теперь пришла и твоя очередь, Беллатрикс Лестранж. Ты будешь страдать, как страдали твои жертвы. — Услышав его холодный голос, женщина испугалась, но, спустя секунду, к ней снова вернулось самообладание.

— Тогда ладно. Покажи себя. Ты ведь даже на Круцио не способен, — насмехалась она.

— По сравнению с тем, что я покажу тебе, Круцио Волдеморта покажется тебе милосердием, — бесцветно парировал он, глядя, как её разозлило упоминание имени хозяина.

Гарри был слишком умен, чтобы реагировать на уловки преступницы. Это всё равно не изменит его жестокого вердикта.

— Тёмный Лорд хотел убить тебя собственноручно, но, думаю, он простит мне это… — наигранно-храбрым голосом сказала женщина. — Авада…

У неё никогда не было бы шанса договорить заклинание до конца. Тьма внутри Гарри сразу же распознала неискренность, так что его палочка мигом оказалась у виска Беллатрикс, и она буквально почувствовала силу, исходящую от него.

— Сюприм Экзистимейт! — выкрикнул ужасный голос, походивший лишь на звон смерти.

И тогда пришло это. Вина захлестнула её. Никогда прежде неощутимая, но такая сильная. И боль, равная агонии. Она была в десятки раз хуже Круцио Тёмного Лорда. Упав на землю, Беллатрикс забилась в конвульсиях и завопила от неистовой муки: годы чужой боли, мучения и вина всплыли в сознании и заполнили его. В тот миг существо, контролирующее Гарри, изливало в мученицу все поганые моменты его жизни, всё неверие и отчаяние, накопившиеся за пятнадцать лет существования.

Крики женщины, наконец, привели в себя последнего Пожирателя, что окаменел от страха еще несколько секунд назад. Бросившись бежать, он не мог лишиться мысли, что его кто-то преследует. Тут же обернувшись, мужчина увидел их — черные глаза, что засасывали в себя каждого, кто смел в них взглянуть. Вне сомнений — это был демон. Безжизненное лицо, когда-то милое и приятное, было искажёно. Его злоба, казалось, вывихнула реальность вокруг, настолько всё было неправильным.

— Ах да, кто у нас тут? — холодно спросил Гарри.

— Пожалуйста,… отпусти меня,… я ничего не знаю! Клянусь! — умолял Пожиратель. — Я буду сражаться за тебя!

— Мне не нужны слабые бесхребетные глупцы. Умри! — Прозвучал голос, и Гарри выставил руку вперёд, наблюдая, как в глазницах закатываются безжизненные белки. Раздался тихий звук, будто треснуло стекло, и мертвец кулём повалился на землю.

— Я достаточно показал себя, дорогая Беллатрикс? — насмешливо спросил он, поворачиваясь к своей едва дышавшей жертве, смотревшей на него с неподдельным страхом.

— Да, — выдохнула она. — Это действительно было хуже Круцио Тёмного Лорда. Кто ты, чёрт возьми, такой?

— Я — настоящий Гарри Поттер. Причина твоей смерти и падения твоего господина. — В его безжизненных глазах мелькнула искорка удовлетворения, когда он увидел искаженное страхом лицо Беллатрикс. — Знаешь, а я ведь уже приготовил для тебя местечко в аду.

Еще один крик боли стал последним для Беллатрикс Лестранж.

* * *

— Гарри! Гарри! Очнись!

Парень устало открыл глаза.

— Что? — спросил он, перед тем как на него нахлынули воспоминания. Беллатрикс. Круциатус. Дементоры. Крики мамы и папы. Холод…

— Гарри? — вновь позвал голос, но в этот раз менее настойчиво.

— Подымай Поттера, Люпин. Нужно убираться сейчас же, — прорычал еще кто-то.

Когда сознание вернулось полностью, узнать голоса не составило труда.

— Профессор Люпин? Профессор Хмури? — устало спросил он.

— Салют, Гарри. Давай. Подымайся, — жизнерадостный голос Тонкс казался мрачным и подавленным.

Он почувствовал, как две руки подхватили его подмышки и поставили на ноги.

— А где Беллатрикс? — обеспокоился Поттер. — Что случилось? Кто был на дежурстве?

— Не здесь, парень, — прорычал Хмури. — Давай. Пора возвращаться.

— Куда возвращаться? — осторожно спросил Гарри. — И откуда мне знать, что вы — это действительно вы?

— А как нам знать, что ты именно тот, за кого себя выдаешь? — парировал Хмури.

— Ну тогда спросите то, что известно только мне, — уверенно ответил Гарри, а потом добавил: — и тогда я тоже кое о чем у вас спрошу.

— Ладно, — согласился Хмури. — Ты хотя бы осторожен. Люпин? — позвал он, глядя на мужчину помоложе.

— Гарри, кем был твой отец? — спросил Ремус.

Парень озадаченно посмотрел на профессора, но потом понял:

— Сохатым. Из-за его анимагической формы, — ответил он, и оборотень расплылся в улыбке.

— Это Гарри, — объявил Люпин. — Твой вопрос?

— О чем вы спрашивали, когда мы виделись последний раз, профессор? — повернувшись к уставшему Ремусу, Гарри задал свой вопрос.

— Как выглядит твой патронус, и ты ответил, что это олень, — с улыбкой сказал Люпин. — И еще, зови меня Ремус или Муни.

— Ладно, давайте уже, — напомнил о себе Хмури. — У нас нет времени.

— А куда мы направляемся? — спросил Гарри, но по мрачному выражению лица Ремуса было и так всё понятно. — В дом номер… — недоверчиво начал он, но Хмури тут же осадил:

— Не здесь. У деревьев есть уши, — жестко сказал Аластор.

— Как вы собираетесь добираться туда? — снова полюбопытствовал Гарри, и Люпин показал ему потрёпанную кроссовку.

— Портключ. Давай, Гарри, — пригласил Ремус.

Парень неуклюже кивнул и, подойдя ближе, взялся за изношенную обувь в руках профессора.

— Портус, — тихо сказал Люпин, и Гарри ощутил, как что-то невидимое дернуло в районе пупка.

Когда он, наконец, смог осмотреться, то обнаружил, что стоит перед одним из многочисленных мест, куда бы он предпочёл никогда не возвращаться — домом номер двенадцать на площади Гриммо.