Двенадцать звезд (джен)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО ВЫХОДА

Взгляд влево был бы признаком страха,

Взгляд вправо был бы признаком сна,

И мы знали, что деревья молчат,

Но мы боялись, что взойдет луна.

Как нам вернуться домой — когда мы одни?

Б.Г.

Глава 1. Побег

Приятный, интеллигентный

молодой человек с книгами под мышкой,

с ясным аналитическим умом, методично

подмечающий любые мелочи? Будьте

уверены, этот незнакомец рожден

под знаком Девы.

Астрологический справочник

Скажите Рыбе, что грядет конец света,

и он рассеяно выслушает ваши откровения

и, быть может, даже сонно зевнет в ответ.

Там же

Эта повесть начинается в ночь падения Саурона.

Азраиль, маг и пытчик с Седьмого уровня Барад-дура, закончил поздний ужин и собирался на покой, когда неведомая сила скрутила его и швырнула о каменный пол. Очнувшись от помрачения, Азраиль уже знал, что случилось. Еще некоторое время маг ждал конца света, или разрушения Темной Башни, или хотя бы собственной смерти, но, когда кроме нескольких подземных толчков, обычных здесь, ничего не произошло, сел и задумался, что ему делать.

Долгузагар, комендант Седьмого уровня, уже утолил первую жажду и распечатывал второй кувшин, когда услышал за дверью шаги. Долгузагар не обратил бы на них внимания, но шаги звучали тихо и нерешительно, словно шедший время от времени опасливо замирал.

Комендант встал, поправил на поясе оба свои меча, с которыми расставался только когда ложился спать, и распахнул дверь. Поперек темного коридора легла полоса трепещущего света факела, горевшего на стене караулки, и кто-то шарахнулся в тень.

— Выходи на свет! — скомандовал Долгузагар и, видя, что стоящий не двигается с места, добавил: — А то зарублю не разбираясь!

И положил левую руку на эфес Правого.

Прятавшийся нехотя повиновался. Долгузагар сразу узнал Азраиля анАндасалкэ, мага и пытчика с подчиненного ему уровня, однако вид Азраиля удивил коменданта до крайности: обычно тот облачался, как подобает магу, в черное и не носил оружия, а сейчас на нем поверх простой темной одежды был кожаный панцирь с позолоченными пластинами, на поясе висел охотничий кинжал, а за плечом — дорожный мешок.

И оружие, и панцирь — все это настолько не вязалось с совершенно невоинственным Азраилем, удивительно тщедушным для Высшего, что Долгузагар рассмеялся бы, если бы не выражение лица мага. Отчаянное, испуганное, решительное? Обычно тот, белесый, словно моль, был тих и незаметен, как эта самая моль, а его лицо с тонкими по-девичьи чертами больше походило на маску безмятежности.

— Никак на прогулку собрались, бар Азраиль? — спросил комендант.

Маг, потоптавшись на месте, вдруг шагнул к нему. Клинок Долгузагара выскочил из ножен на полторы ладони, но Азраиль не отпрянул. Кажется, он даже этого не заметил. И отчаянно зашептал:

— Ты-то мне и нужен! Нам надо поговорить, — тут маг пугливо оглянулся, но коридор был пуст. — Это дело жизни и смерти! Безумно срочное!

Комендант Уровня жестом пригласил Азраиля в караулку и закрыл за ним дверь. Прихватив из вырубленной в стене ниши еще одну чарку, сел за стол и налил себе и гостю «драконьей крови» — темно-красного, почти черного вина.

Маг нетерпеливо переступил с ноги на ногу, но, видя, что Долгузагар торопиться не собирается, опустился на каменную скамью напротив хозяина. Поджал тонкие губы, глядя, как тот одним движением опрокидывает чарку.

— Итак? — произнес Долгузагар, беря с блюда кусок копченого мяса и засовывая его в рот.

Его собеседник набрал воздуху в грудь, зажмурился и резко выдохнул:

— Повелитель мертв.

Комендант продолжал размеренно жевать, его рука лишь на мгновение замерла на полпути к узкогорлому кувшину.

Азраиль не выдержал. Он вскочил и шепотом крикнул:

— Как ты можешь сидеть и пить, когда мы все покойники! Покойники, понимаешь?!

— Пока я пью, я не покойник, — возразил Долгузагар, недрогнувшей рукой наливая себе еще вина. — Башня тоже нам на головы не рушится.

Осушив чарку, он спросил:

— Откуда ты знаешь? И как такое могло случиться?

Сам комендант уже некоторое время ощущал какую-то особую тишину и молчание невидимой Башни: на него перестал давить ужас, который, словно ядовитый туман, расползался от Барад-дура на лагерь осаждающих, накрывая, впрочем, и защитников. Именно потому Долгузагар и поспешил сесть за вечернюю выпивку: чтобы к тому времени, когда все начнется снова, уже ничего не чувствовать.

Его гость выбрался из-за стола и принялся ходить по караулке взад-вперед.

— Понятия не имею, как такое могло случиться, но... Я знаю. Я же маг, я почувствовал его... когда это произошло, — говорил он уже спокойнее. — Я знаю.

Тут он обернулся к коменданту:

— Кстати, Повелитель погиб не здесь.

Во время Осады Сам ни разу не покидал темную твердыню. Но ближе к вечеру весь подземный лабиринт Башни был перекрыт на несколько часов, о чем знал Долгузагар и не мог знать Азраиль.

— Допустим, — сказал комендант. — И что?

— Я думал, ты не прочь остаться среди живых, — откликнулся собеседник. Сел за стол и одним глотком осушил вино. — Если не веришь мне, ступай загляни хоть к Азулзиру и Балкузору: оба мертвы как камни.

— Уж не потому ли, что ты их прикончил? — спросил Долгузагар.

Маг презрительно фыркнул.

— Что за чушь! У старых канюков сердце не выдержало: все маги пережили потрясение, но не все выжили.

Азраиль еще молод, сколько ему, шестьдесят-то есть? Потому, наверное, он и уцелел: детский возраст для мага. Да и головы не потерял: первым делом отправился проведать ярусных Стражей Покоя.

— Ты понимаешь, что начнется в Башне в ближайшие часы? — продолжал Азраиль. — И чем все это закончится?

Долгузагар молча посмотрел в глаза гостю. Он чувствовал, как к его рукам и лицу липнут нити черной паутины, стремясь убедить, заставить согласиться, подчинить. Но хоть Азраиль и был неплохим магом, повлиять на волю человека вдвое старше годами, отпрыска знатного рода, солдата и военачальника, не чуждого колдовству, он не мог. И комендант Седьмого уровня Темной Башни лишь усмехнулся, стряхивая липкие ниточки.

— Остаться среди живых... Ладно, будем считать, ты меня уговорил, — и Долгузагар налил себе еще вина.

Азраиль, который было перевел дух, посмотрел на него чуть ли не с ужасом.

— Так что ты сидишь?

— Сначала надо все обдумать, — веско произнес комендант. — Вот, к примеру: как ты собирался выйти из Башни?

Маг дернул плечом.

— А ты как думаешь? Через подземный ход. Подчинил бы часового и...

— Все известные тебе ходы заканчиваются в пределах первого кольца осады. Ты бы и десятка шагов не прополз, как нимри бы тебя сцапали.

Азраиль вздрогнул и закусил губу.

— Хорошо. Я вижу, что должен положиться на тебя. Но заклинаю, Долгузагар Мэнэльзагаро: поторопись! Ведь теперь даже орки могут взбунтоваться!

Комендант перелил остаток вина из кувшина себе в чарку, осушил ее и поднялся из-за стола.

— Я готов, — он провел рукой по вороненой кольчуге.

Азраиль покосился на черный шлем с крыльями летучей мыши, стоявший на столе словно немой свидетель сговора.

— Что у тебя с собой из припасов? — продолжал Долгузагар.

— Из припасов? Вяленое мясо, сухари. Сколько нашел. Немного.

— А что у тебя тогда в сумке?

— Из того, что могло бы тебя заинтересовать, — лекарства, — ответил маг, прижав к себе сумку обеими руками.

Комендант одобрительно кивнул и снова спросил:

— Вода?

Азраиль прикоснулся к висящей на поясе кожаной фляжке с золотым тиснением. Долгузагар посмотрел на него с удивлением.

— Ты соображаешь, что если мы прорвемся через все кольца осады, нам придется путешествовать по пустыне никак не меньше двух недель? Мы же не по дороге пойдем, — и он достал из-под скамьи и бухнул на стол два меха. — Бери один.

Азраиль с насупленным видом повиновался. Долгузагар кивнул и подошел к стойке с оружием. Коснувшись рукояти длинного меча, обернулся и окинул взором по-мальчишески щуплого мага. Нет, рыбка снеток до старости малёк. Комендант снял со стойки короткий клинок в потертых ножнах.

— Надеюсь, ты умеешь пользоваться оружием?

Вопрос прозвучал до крайности оскорбительно, но сейчас было не до любезностей. Азраиль скривил губы.

— Я предпочитаю магию, — холодно проронил он.

— Ты никак научился уходить в Незримый мир вместе с телом? — так же холодно поинтересовался Долгузагар и сунул собеседнику оружие.

Маг недовольно раздул ноздри, но принял клинок и повесил его на пояс.

Долгузагар уже укладывал в большой походный мешок окорок, два круглых хлеба, плащ, запасные сапоги, запечатанные пайки и прочая: предусмотрительный комендант держал в караулке все, что нужно солдату, которого в любой момент могут отправить в вылазку.

— Внизу возьмем орков, отвлекать внимание. Как выберемся, будем идти до самого утра, чтобы оказаться как можно дальше от Башни. Днем отсыпаемся и прячемся, перемещаться будем ночами. И куда именно ты собрался? — спросил комендант, завязывая мешок, устрашающе огромный по сравнению с сумкой мага.

— На юго-восток. Ведь там единственный выход с Горгорота, который Последний Союз не перекрыл. Еще не перекрыл, — ответил Азраиль.

— Хорошо, — кивнул Долгузагар, надевая мешок. — А потом?

Его собеседник пожал плечами.

— Там видно будет. Идем уже? — спросил он, глядя, как комендант надевает наконец свой черный шлем.

— Если орки заартачатся, ты тоже надави на них своей силой, — велел магу Долгузагар. — И... Ты понимаешь, что наши шансы пробиться — даже с орками — не очень-то велики?

Азраиль нетерпеливо кивнул, и спутники вышли из караулки, не оглядываясь. Но в конце коридора, где начинался спуск, комендант неожиданно остановился и, скинув мешок, поставил его у стены.

— Жди меня здесь.

Маг напрягся.

— Что ты...

— Если хочешь жить, слушайся меня как... — Долгузагар собирался сказать «как Самого», но передумал. — В общем, беспрекословно. Я сейчас.

Он повернулся и зашагал обратно по коридору, не обращая внимания на Азраиля, который, не осмеливаясь повысить голос, зашипел ему вслед, точь-в-точь как злющий котенок.

Завернув за угол, комендант поднялся на один лестничный пролет, к комнатам лекарей. Здесь было тихо, как в покойницкой. Он постучал в одну из дверей.

— Изар?

Молчание. Долгузагар толкнул дверь... и тут же закрыл ее обратно. Веселый маг-лекарь, с могильными шуточками и прибауточками отрезавший ноги и зашивавший животы, умер скверной смертью.

Наконец черные нумэнорцы начали долгий спуск в подземный лабиринт Темной Башни. Впереди шел Долгузагар с факелом, открывая двери, закрытые «на слово» и на потайные замки. Азраиль только сердито фыркал ему в спину: без коменданта он не то что бы не открыл этих дверей, он бы просто не нашел их.

Спустившись в глубокий и узкий колодец по крутой винтовой лестнице, беглецы наконец оказались ниже дна провала, подобно рву окружавшего подножье Барад-дура.

В низкой, рассчитанной на орочий рост пещере дверь подземного хода, запертую «на слово» и основательный каменный засов, караулило две дюжины орков, которые повиновались Долгузагару, не выказывая никаких — кроме обычных для орков — признаков недовольства. Кажется, им тоже хотелось наружу, поэтому они резво и почти не переругиваясь побежали в подземный ход, как только комендант произнес нужное слово и, нажав на несколько выступов в каменной стене, открыл засов.

Пропустив орков вперед, Долгузагар бросил факел на пол пещеры и прошел в дверь, жестом приказав Азраилю следовать за собой. Дверь сама закрылась за магом, оставив беглецов в полной темноте.

Что было очень неприятно, поскольку проход был узкий и низкий, а потолок, стены и ступени — грубо тесаные и неровные: видимо, ход прорубили совсем недавно. Ходы из Темной Башни наружу прокладывались постоянно: нужно было устраивать вылазки и сообщаться с внешним миром, для катапульт, обстреливавших лагерь противника, все время требовались камни, а орков, зверевших от жизни в четырех стенах, надо было занимать тяжелой работой.

Когда после долгого и утомительного подъема морэдайн наконец выбрались из непроглядного мрака подземного хода в чуть менее густую тьму мордорской ночи, Долгузагар немедленно уложил Азраиля в россыпь щебня. Потом, когда впереди раздались крики — орочьи и человеческие, — комендант рывком поставил мага на ноги.

— А теперь быстро!

И они побежали, держа левее звуков боя. Миновав скальный выступ, под которым был укрыт выход из подземного лабиринта, они разглядели впереди и справа отсветы пламени. Азраиль, впрочем, не видел почти ничего, кроме Долгузагарова мешка и алых отблесков на слежавшемся пепле и камнях. Он послушно бежал, несколько раз едва не споткнувшись об орочьи трупы.

Потом Долгузагар снова велел ему лечь на землю у подножья каких-то скал. Сбросив рядом с магом свой мешок, комендант шепнул «я сейчас» и бесшумно исчез впереди. Несколько минут маг, вытащив меч из ножен, тревожно озирался по сторонам. Где-то сзади выли орки, звенели клинки и раздавался боевой клич дунэдайн «Гурт ан гламхот!».

Неподалеку забряцало оружие, и Азраиль почувствовал, что кто-то колдует — совсем чуть-чуть. Маг понял, что это Долгузагар. И начал прикидывать, что ему делать, если его спутник не вернется. Потом — откуда-то сбоку — возник сам комендант. Вскинув мешок на правое плечо, он шепотом скомандовал «бегом-арш!», и морэдайн снова побежали в ночь.

Скоро отсветы пламени и шум боя остались позади. Вокруг лежала тьма, но постепенно маг начал различать на фоне неба и покрытого пеплом спекшегося камня более темные пятна скал и валунов. И все: никаких признаков лагеря осаждающих, укреплений, рвов или дорог. Беглецы и в самом деле оставили позади глухое, с полмили шириной, окружение.

Через некоторое время Долгузагар перешел на шаг. Что было очень кстати, поскольку Азраиль начал уставать и спотыкался все чаще. Щебенка, острые камни и выступы все сильнее чувствовались сквозь тонкие подошвы.

Потом Долгузагар неожиданно выдохнул «все, больше не могу» и рухнул на дно неглубокой ложбинки. Только теперь маг понял, что с его спутником творится неладное.

Темное пятно разделилось: комендант неловко освободился от мешка.

— Меня ранили в левое плечо. Кажется, сильно.

До Азраиля донесся выдох сквозь стиснутые зубы. Маг снял свою сумку и, боясь потерять ее во мраке, поставил себе под ноги.

Темное пятно снова изменило очертания: Долгузагар сел.

— Что ты встал, как Безмолвный Страж? — раздался его голос. — Сделай что-нибудь.

Азраиль нерешительно протянул вперед руки, и его пальцы коснулись кольчуги коменданта. Стальные кольца оказались на ощупь влажными и липкими, а ноздри Азраиля защекотал знакомый солоноватый запах: похоже, кровь из Долгузагара хлещет, как из зарезанного борова. Но ключица цела, в противном случае...

Наконец маг нащупал прореху в кольчужном полотне. Его спутник застонал.

— Осторожней, не в пыточной!

— В пыточной светлее! — прошипел Азраиль в ответ.

Не обращая внимания на задыхающегося от боли коменданта, он прощупал рану: ключица и артерия целы, но... если бы не кольчуга, Долгузагар остался бы без руки.

Азраиль убрал руки с плеча коменданта. Маг был в полном замешательстве: перевязкой кровь не остановить, подобная рана требует хирургической операции. О которой и речи идти не может — здесь и сейчас.

— Придется ждать утра, — сказал он.

— Ты прекрасно знаешь, что я истеку кровью задолго до рассвета, — огрызнулся Долгузагар. — Зашивай рану.

— Как я буду ее зашивать? — разозлился Азраиль. — На ощупь? Вместе с кольчугой?

— Ты поможешь мне снять кольчугу. Потом зажжешь огонь...

— Какой?!

— Магический. Ты это умеешь.

— Огонь?! — Азраиль беспомощно огляделся по сторонам. Из темноты, которая раньше была оградой и защитой, а теперь казалась коварной и предательской, в любой момент могли возникнуть люди или еще более жуткие эльфы.

— Да, огонь. Потом зашьешь рану. Ничего сложного. Понял?

— У меня все равно нет, чем перевязать, — выкрутился маг.

— Ты же сказал, что взял лекарства.

— Лекарства есть. А перевязочного материала нет.

Азраиль говорил чистую правду: корпия и бинты — не самая важная часть пыточной аптечки, в суматохе сборов он просто о них не вспомнил.

— А что есть? — продолжал Долгузагар.

— В каком смысле — «что»?

— Тряпки какие-нибудь есть, годные на перевязку?

— Нет, — отрезал Азраиль. — Годных на перевязку — нет.

— А какие есть?

Тьма, надо было держать язык за зубами, мрачно подумал маг. Вот уж чего он не собирался делать, так это изводить на коменданта чистые обеденные салфетки и льняные полотенца, не говоря уже о белой шелковой рубашке или черной робе, расшитой...

— Азраиль, — проговорил Долгузагар, тяжело дыша, — ты понимаешь, что я... умру, если... если ты не зашьешь мне плечо?

— И что? — буркнул маг.

Неожиданно подкованный каблук тяжелого походного сапога сильно ударил Азраиля по колену, и он, вскрикнув, упал наземь. Через мгновение Долгузагар уже сидел у него на груди: левая рука коменданта висела как неживая, но он прижимал запястья мага к песку коленями, а здоровой правой рукой держал у его горла обнаженный кинжал, который, казалось, поблескивал даже в этой непроглядной ночи.

— А то, что ты глупец, Азраиль анАндасалкэ, — спокойно сказал Долгузагар. — Неужели ты и впрямь не понимаешь, что без меня ты отсюда не выберешься?

Маг дергался и извивался, но тщетно: комендант держал его не хуже пыточного станка, давя на грудь всем своим весом.

— Ты же всегда жил на всем готовом: охотиться не умеешь, огня не разведешь. Небось, до сих пор думаешь, что пряники на деревьях растут. В пустыне не найдешь ни дорог, ни источников, — увещевал Долгузагар. — Слюнтяй, фитюлька, ничего толкового не умеешь, только пытать тех, кого другие взяли в плен, да колдовать из-за чужих спин. Рубишься хуже харадского новобранца, а много ли стоит твоя магия против тех же нимри — судить тебе самому.

Комендант убрал кинжал в ножны.

— Я даже не буду тебя убивать. Потому что утром тебе останется только пойти и сдаться в плен, — и с этими словами он выпустил мага. — Думаю, Последний Союз очень обрадуется такому опытному и искусному пытчику, как ты.

Азраиль откатился в сторону и сел, схватившись одной рукой за меч, а другой — за разбитое колено. Долгузагар, не обращая на него внимания, улегся на землю, подложив под голову свой мешок. Тяжело дыша, маг смотрел, точнее — слушал, как тот устраивается поудобнее. Потом выпустил рукоять и поднялся на ноги.

— Хорошо, — сказал он сквозь зубы. — Я попробую зашить рану.