Между небом и землей (гет)

— Смотри, куда прешь, лохматая!

Увесистый чемодан слетел с тележки, а мне только и оставалось помянуть чёрта, глядя в сторону удаляющейся фигуры белокурого парня с горделивой осанкой. Да что он о себе возомнил? Даже не взглянул мою сторону, просто толкнул плечом, из-за того, что я случайно повернула тележку в его сторону! Неужели в Британии все такие доброжелательные?

Итак, столкновение с незнакомцем привело к катастрофе: ободранные ладони, принявшие весь мой вес при падении, моментально засаднило. Будучи вынужденной не пользоваться магией до Хогвартс-Экспресса, я оказалась в такой вот нелепой ситуации, не способная залечить такую простую ранку. Ничего, это не беда. Поднимаясь на ноги, я невероятным усилием вернула чемодан на тележку, когда услышала гудок, оповещающий о скором отбытии.

Алый паровоз ярко контрастировал с серой станцией. Туманное утро нагнетало тоску убивая напрочь предвкушение перемен, ожидание чего-то нового, словно над головой клубилась туча воронья, закрывающая солнце. Я буду совсем одна в этом новом для меня мире: в новой школе, с новыми людьми, новыми порядками. Такие мысли не переставали настойчиво преследовать с самого отбытия из Санкт-Петербурга.

Стоя на платформе 9 ¾ и наблюдая за сияющими будущими сокурсниками и их суетливыми родителями, я невольно представила себя на месте маленькой светловолосой девочки, которая прытко уворачивалась от поцелуев растроганной молодой мамы. Совсем юная волшебница стеснялась чувств матери, впервые отправляющей чадо в Хогвартс. Меня же никто не провожал. Я на всякий случай обернулась, надеясь увидеть единственного человека, который хоть как-то скрашивал мое существование до сегодняшнего дня, но дворецкого Игоря просто не могло быть здесь.

Дворецкий в семье чистокровных волшебников, да и вообще в мире магов — это невообразимо, но когда-то Игорь спас жизнь моему отцу, и тот в свою очередь отблагодарил его работой. Тайну того чудесного спасения мне так и не раскрыли, так что оставалось только догадываться. Чего лукавить, Игорь практически заменил мне отца, который на отцовские чувства был и вовсе не способен, ровно, как и моя аристократичная мамаша. Втайне от родителей он старался баловать меня, всегда был добр, за что неоднократно получал выговоры, а то и порцию Круцио от моего отца. Частенько отец угрожал изменить преданному слуге память с последующим изгнанием, но тот старался служить нашей семье верой и правдой, а все ради меня... Он видел во мне страдающего от нехватки внимания и любви ребенка, возможно, только благодаря этому человеку я стала тем, кем являюсь, а не напыщенной чистокровной ведьмой, как моя мать. Может быть, причина была в том, что Игорь не имел собственных детей.

За два года до окончания обучения я решила сбежать из дома и уничтожить все связи с родственниками. Бросить Дурмштранг, бросить Игоря — человека, который вложил в меня всю свою душу. Эта жертва была невыносимой, он единственный удерживал меня в родовом поместье в Санкт-Петербурге, в том лоне алчности, обители зла и Темных Искусств. Слишком тяжелой стала обстановка в доме после возвращения Тёмного Лорда, и я сдалась, сбежала, прихватив с собой лишь немного одежды, пару драгоценностей, фотографию Игоря и мешочек золота, которого должно было хватить на пару лет. Слава Мерлину, нашелся человек способный мне помочь — великий маг Альбус Дамблдор; его в нашем доме звали шарлатаном и любителем грязнокровок. После долгой тайной переписки, на которой я едва не попалась, он согласился принять меня в свою школу, что казалось просто невозможным, ведь я не имею права в этом мире ни на что без согласия родителей. Он нашел для меня лазейку, шанс на нормальную жизнь. Под вымышленным именем я буду в безопасности от родителей и общества — мое имя известно, но мало кто знает, как я выгляжу. Что ж, имя и то, Дамблдор придумал...

Тяжело вздохнув, я толкнула тележку в сторону входа в вагон, где контролер принимал билеты от моих будущих сокурсников. Ладони продолжало саднить, но все изменится, когда я зайду в поезд. Возможно, излишняя осторожность не играет особой роли, но все же, я пока несовершеннолетняя, и меня могут найти, а в Хогвартс-Экспрессе юные волшебники уже начнут использовать магию.

Свободное купе нашлось почти сразу; не раздумывая, я достала волшебную палочку, чтобы излечить руки, благо раны оказались несерьезными.

— Опять ты, лохматая? — послышался надменный голос, и, повернувшись в сторону двери, я имела честь лицезреть того самого грубияна, что толкнул меня на платформе. — Выметайся, это купе наше.

— Здесь не написано, что это твое купе. Ты его купил или, может быть, в наследство получил? — я сложила руки на груди, пряча пораненные ладони.

— Даже если и так, — фыркнул он и кивком указал на меня своему другу.

Судя по наглости, этот бледный парень был среди них главным. Бегемотообразный верзила с необезображенным интеллектом лицом, которому кивнул белобрысый, с силой толкнул меня плечом в сторону выхода.

— Эй, какого Кащея ты себе позволяешь? — возмущалась я, пока меня беспардонно выпроваживали прочь, не намереваясь вступать в полемику.

— Кащея? Это еще что такое? Деревенский сленг? То-то я смотрю, у тебя стог сена на голове...

Чем ему русский фольклор не по нраву? Обескураженная таким поведением я потянулась к карману, подыскивая какое-нибудь древнее проклятие, но, выхватив палочку, случайно ткнула её кончиком в нос громиле, неверно рассчитав расстояние. Из ноздри парня посыпались голубые искры, и он с криками: «ай-ай-ай, ошалевшая!» запрыгал на месте, отпустив меня.

— Я сюда первая пришла! Почему бы тебе не найти другое купе? — начала раздражаться я.

— Кребб, — обратился предводитель славной компании ко второму другу, пока тот, кому я ткнула палочкой в нос, отчаянно чихал искрами, — будь джентльменом, помоги лохматой пигалице вынести чемодан.

— Эй, не смей! — запротестовала я, ставя ногу на чемодан.

Белобрысый устало закатил глаза.

— Послушай, если ты не заберешь багаж, я выкину его в окно, — равнодушно, даже устало предупредил он, тем самым вызывая у меня еще больше гнева. — У меня нет времени на то, чтобы тебя развлекать. Проваливай!

— Ах так? Да что ты о себе возомнил? — я направила на него палочку, но пришедший в себя бугай схватил меня за плечо и развернул к выходу.

— Да как ты смеешь, ты хоть знаешь с кем... — но я оборвала свою гневную речь; на надменном лице парня слегка приподнялась одна бровь, он открыл рот для язвительных излияний... — Неважно! — не дав ему сказать, буркнула я, высвобождаясь из объятий его дружка.

Я развернулась на каблуках и быстрым шагом, насколько это позволял тяжелый сундук, отнюдь не с большой скоростью плывший по воздуху, двинулась дальше по поезду. Стоит следить за речью, я еще не переступила порог Хогвартса, а уже едва не накликала на себя беду. Надменность, равно как и вспыльчивость, всегда была отнюдь не самой лучшей чертой моего характера. Все-таки сказывается воспитание чистокровной семьи.

Вдогонку я услышала хохот, сопровождаемый ехидными комментариями на тему мании величия и недостатка воспитания.

Злясь на саму себя, я даже не заметила, что поезд тронулся. Протащившись с громоздким багажом до самого хвоста состава, я так и не зашла ни в одно купе, боясь встретить подобных подростков. Настроение окончательно испортилось, появились сомнения в правильности моего решения покинуть родную Россию... Не думаю, что папочка примет меня обратно с распростертыми объятиями. Нет, принять то примет, но запрет дома и наверняка придумает какое-нибудь наказание.

В итоге, пытаясь унять ярость, я примостилась на свой чемодан, поставленный прямо поперёк прохода. Однако в таком положении просидеть долго не удалось. За негожими эмоциями и потоком нескончаемых ругательств, вертящихся на языке, я совсем забыла о саднящих ладонях. Проклиная грубияна, я стала залечивать их. Через несколько минут из двери по соседству со мной вышла девушка с таким же гнездом на голове, как у меня, наверное, ей тоже достается за такие лохмы. За ней проследовал высокий худой парень, показавшийся мне нескладным и неуклюжим. Лицо его было словно перепелиное яйцо испещрено веснушками, а волосы огненно-рыжего цвета топорщились и электризовались, будто юноша только что снял свитер.

Они не сразу заметили меня, так как о чем-то увлеченно беседовали, хотя, скорее, девушка что-то объясняла своему спутнику, а тот только кивал, делая наигранно заинтересованное лицо. Наконец, их взгляды наткнулись на меня.

— Простите, но что вы здесь с сундуком?..

— Не нашла купе, — с недовольным видом оборвала я, однако потом собралась и сделала вежливое лицо, загнав грубость поглубже.

— С какого вы факультета, мисс...? — спросил рыжий, припоминая всех студентов Хогвартса.

— Стюарт, Анна Стюарт, можно на «ты». Еще ни с какого, я новенькая... И, кажется, новенькая без купе... — с милым, дружелюбным личиком, насколько это позволяло душевное состояние, поведала я, всё ещё надеясь на нормальное знакомство.

Ребята переглянулись, и слово взяла девушка:

— Ну что ж, добро пожаловать, мы старосты Гриффиндора, я — Гермиона Грейнджер, а это Рональд Уизли, — представилась она с улыбкой и со всей серьезностью, присущей главе факультета. — Как же так вышло, что ты здесь, в коридоре?

— В одном купе со мной не очень вежливо обошлись двое громил со своим белобрысым предводителем, и после этого я боялась даже постучать в другие, — хмыкнула я. — Кажется, одного из них зовут Кребб! — невольно сжав кулаки, я злорадно продолжила: — Второму явно не понравились искры из носа!

Парень по имени Рон подавил смешок.

— Поздравляю, ты стала очередной жертвой этих бестолковых слизеринцев. Я думаю, у нас найдется еще одно местечко для будущей гриффиндорки, — он весело посмотрел на спутницу.

«Как бы не так,— подумала я. — Мне дорога только в Слизерин, иного пути нет...»

Выходит, придется учиться с теми чистокровными идиотами.

— Почему ты решил, что я буду гриффиндоркой? — как-то глупо спросила я, думая, что ответ сможет как-то повлиять на решение.

А кто там, интересно, у них в Хогвартсе на факультеты распределяет? Я слышала, что какой-то артефакт...

— Ты ведь теперь, наверное, ненавидишь Слизерин, значит, тебе прямая дорога к нам, — ответила за него Гермиона серьезно. — Что ж, пойдем к нам в купе, думаю, если Гарри уберет клетку с Буклей наверх, то у нас найдется свободное местечко, — это она говорила уже Рону.

В их просторном купе находились еще четыре человека.

— Это Анна Стюарт, она новенькая, и у нее нет места, — объявила Гермиона, заставляя всех обратить на меня внимание.

Ребята смотрели с легким недоумением: взрослая новенькая — не слишком частое явление.

— Луна Лавгуд, я с Рэвенкло, — нарушая паузу, протянула мне руку девушка, сидевшая ближе всех к дверям купе.

У неё был странный взгляд, словно она смотрела сквозь меня. Я пожала ей руку, переходя к следующему пассажиру. Ещё два гриффиндорца: Невилл Лонгботтом — неуклюжий, немного смущенный новым знакомством парнишка, и Джинни Уизли — очень симпатичная девочка с такими же огненно рыжими волосами, как и у её брата Рона. Последним заговорил мальчик, которого я ожидала увидеть в этой школе, но никак не в этом купе, среди такого неоднозначного контингента. Это был не кто иной, как...

— Гарри Поттер, — представился он и добродушно улыбнулся.

Он совершенно не походил на того, о ком велись разговоры в моем поместье. Хотя о чем там была речь... Сопливый мальчишка с манией величия, которому по нелепому недоразумению повезло выжить после встречи с Тёмным Лордом. Отец не раз обзывал Поттера «мелким слизняком», невольно культивируя в моём сознании образ хилого паренька с неказистой внешностью, однако... Гарри оказался даже симпатичным.

— Она столкнулась с Малфоем и его гориллами, они ее напугали, — сказал Рон, тыкая в мою сторону большим пальцем.

— Вовсе и не напугали! — зачем-то возразила я.

Спустя секунду в голове что-то щелкнуло. Малфой? Знакомая фамилия...

— Ну, это не важно. Ты присаживайся, — убирая клетку с совой на багажную полку, пригласил Гарри.

Ребята засунули мой багаж под сидение, затем старосты вышли по своим делам, оставив меня на попечении друзей. Компания оказалась весьма доброжелательной, однако вопросы о том, откуда я родом не заводили в тупик, ведь врать я умела очень хорошо, благодаря всему тому, что тщательно скрывала от отца. Только ложь не бывает приятной. Единственное, о чем жалела — это о вранье о родителях и о причинах моей учебы в Хогвартсе. История о желании учиться поближе к дому не вызвала подозрений. А Дурмштранг — моя первая школа, как я пояснила — был всего лишь попыткой быть самостоятельной, да и с учителями немного не сложилось...

Ребята немного рассказали о Хогвартсе. Поведали о злобном декане Слизерина с сальными волосами, с вечным недовольством, срывающим свою злобу на ненавистных гриффиндорцах; предупредили, что вступать с ним в спор более чем бессмысленно. О том, что Гермиона «тоже» магглорожденная я узнала от Невилла. И зачем Дамблдор попросил меня сыграть роль девушки из немагической семьи?

Они так же кратко описали замок, ссылаясь на то, что я сама всё увижу. Но разговор то и дело переходил на ненавистных слизеринцев и прочих недобрых обитателей замка, типа Пивза — полтергейста, терроризирующего студентов. Гарри поведал, что в этом году Защиту От Тёмных Искусств будет вести его крестный.

— А вдруг я попаду в Слизерин, а вы мне тут наговорили с три короба? — с некоей иронией, правда, по отношению к себе, сказала я, заливаясь неестественным смехом.

— Это по определению невозможно, — вступила Джинни, раскладывая магические карты на коленях, — Ты дочь неволшебников, а туда принимают лишь чистокровных и полукровок.

— Тогда ты меня успокоила, — я тихо сглотнула, наблюдая за манипуляциями девушки с картами.

— Ты гадаешь? — спросила я.

— Мерлин упаси! Я не верю в Прорицания, а тем более с такой преподавательницей, как у нас... — неопределенно сказала она. — Это просто пасьянс.

Вернувшиеся со встречи старост Рон и Гермиона порадовались, как быстро мы нашли общий язык. Гриффиндор... во что бы то ни стало мне нужно попасть туда. Будет так подозрительно оказаться в Слизерине магглорожденной. Неужели Дамблдор не продумал таких очевидных фактов? Нет, этого не может быть, он слишком умен, или это только слухи волшебного мира?

Остаток пути прошел в разговорах о прошедшем в Каннах чемпионате по квиддичу. Рон предложил партию в магические шахматы. Он оказался неплохим игроком, но не таким хорошим, как я. Игорь отлично научил этой игре, мне удалось выиграть довольно быстро. Игорь... Нотка грусти вновь проникла в душу. И глядя на ребят, смеющихся Гарри и Рона, серьезную Гермиону, коротавшую время с книгой, и Невилла с Луной, что обсуждали свойства целительной крапивницы, мне отчаянно захотелось сойти с поезда на полпути. Все вокруг казалось таким естественным и непринужденным, что мне на миг показалось, что со своей ложью я даже смогу вписаться в их мир...

Станция Хогсмид оказалась по-деревенски уютной, в тусклом свете фонарей я приметила небольшое двухэтажное здание с белыми рамами на окнах. Ярко-алый паровоз выделялся даже из темноты и гармонично сочетался с вечерним пейзажем. Свежий воздух, пропитанный какой-то необъяснимой душевной теплотой, словно старался принести ложное умиротворение. Кучка первокурсников, напоминающих птенцов, выпавших из гнезда, направлялась за огромным человеком с длинными спутанными волосами. В какой-то момент громадина посмотрела на нашу компанию и энергично замахала ручищей, размером с большой сотейник. К моему удивлению, ребята с еще большим энтузиазмом ответили на его приветствие.

Новоиспеченные знакомые повели меня к каретам, запряженным странными костлявыми крылатыми тварями, напоминающими мертвых пегасов, вырвавшихся из потустороннего мира. Я в ужасе отшатнулась от существ и, охнув, приложила ладонь к груди.

— Ты их видишь? — удивленно спросил Гарри, видя мое недоумение.

— А что, не должна? — удивилась я, едва не потеряв дар речи, продолжая вглядываться в уродливые белёсые глаза одного из копытных, в которых не было ни намека на зрачки.

— Это же фестралы, — вступила в разговор Луна и протянула руку, чтобы погладить животное, — их могут видеть только те, кто познал смерть.

— Так вот они какие... — задумчиво проговорила я, но дотронуться не решилась, уж слишком они были неприглядными.

— Ты кого-то потеряла? — с сожалением и сочувствием спросил Гарри.

— Нет, я никого не теряла, и уж точно не видела, как... — я запнулась.

Странно, живя в доме Пожирателей, ни разу не видела смерти. Насилие? Да, порой и меня наказывали за «особо тяжкие преступления». Что говорить, наши «уютные» подземелья хранили много тайн. Иногда мне казалось, что в где-то глубоко под замком пытают людей. Я слышала чьи-то стоны, эхом раскатывающиеся по стенам старого замка. Может, этого достаточно для того, чтобы видеть фестралов? Не замечая, что все наблюдают за мной, я в оцепенении смотрела на топчущего землю «коня».

— Анна, с тобой всё в порядке? — окликнула меня Гермиона, осторожно положив руку на плечо.

— Ах да, все нормально, — улыбнулась я через силу и залезла в карету, оставив их смотреть мне в спину...

Надо перестать вести себя странно и не вводить никого в заблуждение. Кот Гермионы улегся спать у меня на коленях, периодически мурлыкая. Регулярные зевки Невилла вгоняли всех в тоску, Рон прислонился к стеклу, оставляя на нем запотевшие круги при каждом выдохе. Луна увлеченно читала журнал под названием «Придира». Гермиона шепотом объясняла что-то Гарри, ну а Невилл, продолжая зевать, все ниже сползал по сидению. Джинни продолжала перебирать карты, бездумным взглядом наблюдая пейзаж леса за окном. И тут я вспомнила. Малфой, что за знакомая фамилия? Судя по поведению, его отец что-то значит в магическом мире. Слизеринец, чистокровный, а одежда говорит о неплохом финансовом состоянии семьи. Просто он своей холёностью и манерой держать себя напомнил мне, хм... меня саму, но не в том состоянии, в котором я находилась сейчас, разумеется. Может, моя семья имеет какие-то связи с Малфоями? Вероятно, они тоже Пожиратели, но это лишь предположение. Надо быть поаккуратнее с ним и с теми двумя верзилами.

Карета остановилась, и сонная компания выбралась наружу. Передо мной предстали огромные железные врата в Хогвартс, пропускающие прибывающих студентов с чемоданами на освещенную факелами аллею, ведущую к входу.

«Это место будет моим новым домом», — подумала я, глядя на возвышающийся замок с башнями и горгульями, с горящими окнами по всему периметру.

Хогвартс не выглядел мрачным, но был грозен, как неприступная крепость знаний. Держа керосиновую лампу, какой-то старик с длинными жидкими волосами и залысиной на лбу жестами поторапливал нас, что-то бормоча себе под нос. При ближайшем рассмотрении он оказался настолько неприятен и мерзок, что по спине побежали мурашки. Отнюдь не внешность была такой отталкивающей, просто создавалось впечатление, что у него под носом устроили вечеринку навозные мухи. Рядом с ним сидела кошка с красными глазами, жуткий цвет которых был виден даже в ночном свете. Она внимательно и как-то уж чересчур осмысленно оглядывала нас с ног до головы. Может это низзл?

Мы оставили чемоданы в общей куче перед замком и двинулись ко входу, по пути миновав несколько лестниц, которые, к моему ужасу, действительно постоянно меняли положение, в точности как рассказывала Гермиона в поезде, советуя почитать историю замка Хогвартс. Пройдя еще несколько коридоров, увешанных картинами и украшенных барельефами, в конечном итоге мы подошли к арке в главный зал.

Стайка первокурсников мельтешила возле женщины в изумрудной мантии и остроконечной шляпе того же цвета. Она что-то объясняла новоиспеченным студентам, постукивая по руке скрученным пергаментом, перевязанным красной ленточкой, а малыши нервно покусывали губы и дергались при каждом её слове. Обойдя их, как ни в чем не бывало я последовала за своими новыми друзьями и уже почти переступила порог Большого Зала, когда меня окликнула строгим голосом та самая женщина в изумрудной мантии:

— Мисс Стюарт, вам еще рано туда идти.

— Сначала вы пройдете процесс распределения на факультеты, — пояснила она. — Да, меня зовут профессор Минерва МакГонагалл, я заместитель директора и буду преподавать у вас Трансфигурацию.

Вежливо кивнув в знак приветствия, я оглянулась на детей, которые оказались чуть ли не в два раза ниже меня, и подумала, что буду глупо среди них выглядеть.

Вскоре я уже медленно плелась вслед за профессором Трансфигурации через зал, ощущая на себе взгляды и стараясь не смотреть по сторонам. Слева послышались неприятные смешки: можно было даже не поворачивать головы, чтобы понять, что именно там располагался стол Слизерина, и догадаться, что смеялся тот самый Малфой; его дружки хихикали по обе стороны от предводителя. Мерлин, прошу, сделай чудо, не распределяй меня на этот факультет!

Профессор остановила процессию, а сама подошла к высокому табурету, на котором лежала огромная потертая шляпа. Её вид успел привести меня в недоумение. Это распределительный артефакт? Но от мыслей отвлек серебристый, чуть с хрипотцой голос.

— Друзья мои, добро пожаловать в Ховартс!..

За волнением и ощущением неловкости я только сейчас обратила внимание на учительский стол, из-за которого встал старец с длинными серебристыми волосами и такой же бородой. На его худой фигуре красовалась голубая парадная мантия, очки-полумесяцы сверкали золотым огнем, отражая все убранство зала. Альбус Дамблдор предстал во всей красе. Несмотря на возраст, он был довольно грациозен, а осанке могла позавидовать любая танцовщица. Одна рука директора была облачена в перчатку, быть может, какая-то травма? Его речь оказалась недолгой, Дамблдор лишь пожелал новичкам хорошей учебы, затем перевел взгляд на меня и легонько подмигнул. Остальные преподаватели смотрели на него с благоговением, и лицо лишь одного человека не выражало ничего. Сальные черные волосы длинной до плеч, бледное лицо с крючковатым носом, черный сюртук на «сотне» пуговиц... Думаю, это тот самый декан Слизерина, о котором так гневно упоминали ребята в поезде. Еще сильнее мне захотелось на Гриффиндор...

Затем Дамблдор представил нового преподавателя по Защите от Темных Искусств — Сириуса Блэка. Его красивое лицо бороздили усталые морщины, жизнь явно потрепала этого мужчину. Я уже знала со слов Гарри, ничуть не стесняющегося распространять подобную информацию, что Сириус провел двенадцать лет в Азкабане. Предатель, примкнувший к Темному Лорду, искалечил его судьбу. Дамблдор добавил, что Блэк станет новым деканом факультета Гриффиндор, на что его подопечные зааплодировали и заулюлюкали, лишь единицы выражали недовольство из-за прошлого Сириуса. Я тоже отнеслась бы скептически, если бы не его поведение... Новый профессор встал, улыбнулся своим подопечным, поприветствовал остальных, затем снова опустился на место. Улыбка и какая-то неописуемая, но ощутимая даже на расстоянии тяга к жизни, светились в его ясных глазах, заставляя всерьёз усомниться, что он пробыл двенадцать лет в тюрьме, кишащей дементорами.

МакГонагалл начала процедуру распределения, и моя фамилия как бы вне списка прозвучала первой. Не понимая, что должна делать, я подошла к ней. Профессор сняла шляпу со стула, взглядом указывая на табурет, на который я с легкостью запрыгнула. Внезапно шляпа оказалась на моей голове. Я немного дернулась от испуга, когда скрипучий голос вмешался в сознание.

— Интересно, — размышляла шляпа, — шестнадцать лет, взрослая девушка в новой школе, сбежала из дома, что ж, храбро и глупо, достойно Гриффиндора. — Я начала тихо поддакивать, но шляпа меня не слушала и продолжала: — Чистокровная волшебница, бросила единственного друга — это, пожалуй, ближе к Слизерину. — Я невольно напряглась всеми мыслями, умоляя не посылать на факультет к Малфою. — Да, все-таки много хитрости, чаша весов на стороне Слизерина. Не уверена в правильности твоих желаний, девочка. В Слизерине тебя ждет большое будущее. — Я начала сдаваться; всё же, слишком сложно переубедить магический предмет, и мне оставалось только смиренно ожидать приговора, все еще надеясь на лучшее.

— ГРИФФИНДОР! — от удивления мои глаза широко распахнулись. В первое мгновение сложно было понять, что произошло.

Гриффиндорский стол зааплодировал, и я направилась к толпе новых друзей. Мне досталось место между Гермионой и Гарри, похлопавшим меня по плечу, поддерживая и искренне радуясь. И только тогда растворился ком в горле, на душе стало легко и спокойно. Я была счастлива, по-настоящему счастлива, впервые за долгое время...

группа вконтакте: http://vkontakte.ru/chemicaldancers