Изгнания воздух горький (джен)

«…Изгнания воздух горький -

Как отравленное вино»

Анна Ахматова

* * *

— Прощай… Я пытаюсь защитить тебя! — устало прошептала Эльза, опираясь на ледяные поручни лестницы.

— Ты не должна защищать меня… Я не боюсь! — качая головой из стороны в сторону, как нелепый китайский болванчик, закричала Анна. На её щеках блестели мокрые дорожки слёз, но она упрямо смотрела на сестру, словно боялась, что, оторвав взгляд, потеряет её опять.

— Иди домой… — Эльза топнула ногой, теряя терпение.

— Только не гони меня, только не за дверь…

— Ты должна уйти, Анна, — резко ответила Эльза, отворачиваясь от сестры.

— Нет! — Анна бросилась вверх по лестнице, но ноги заскользили по ледяным ступеням, и она остановилась, ловя равновесие. До Эльзы ей оставалось буквально пара шагов.

— Тогда уйду я…

Эльза взмахнула руками, и ледяной вихрь закружил её, легко поднял в воздух и, повинуясь её тонким пальцам, распахнул балконные двери.

— Нет, постой… — взмолилась Анна, оседая на ступенях.

Но Эльза не могла оставаться рядом — её сердце жёг страх за сестру. И всё, что она могла сделать — это вновь сбежать. Она готова была сама изгнать себя, лишь бы не причинить вреда единственному родному человеку.

* * *

Эльза бродила белой тенью, кутаясь в вихре снега, многие мили, пока перед нею не распростёрся холодный океан. Его тяжёлые тёмные волны лениво скатывались на берег, двигаясь словно через силу. И глядя на эту мощь, поверженную анабиозом, Эльза остановилась, чувствуя невероятно саднящую усталость.

— Только одна я могу быть свободной, — как мантру повторяла она, стоя на замёрзшем берегу. — Моё изгнание — её защита. Анна должна быть в безопасности. Так будет лучше...

Холодный, но терпко-горький морской воздух не причинял Эльзе беспокойства, а солёные волны лишь притупляли боль разлуки, иглами ранящую её хладную душу. Вокруг не было никого, только она и океан. Сил и желания творить не было, но не было и отчаяния. Эльза чувствовала, как леденеют её белые волосы, но не хотела ничего менять. Так было легче, ведь ей почти удалось замёрзнуть.

Пройдя милю, а может и больше, она увидела груду исполинских валунов, причудливо образующих вогнутую стену. Лениво поведя рукой, Эльза приморозила к каменной стене ледяную крышу. А затем, зайдя внутрь, резким движением замуровала себя там. Только после того, как шум океана стих, она упала на колени и беззвучно зарыдала, обняв себя руками.

* * *

Сколь долго она выплакивала свою боль, Эльза не знала. В какой-то момент она уснула, зарывшись в колючий снег. Ей грезились отрывки прошлого, Анна, в которую ударил луч ледяного заклятья, наказ отца и письмо о кончине родителей, обидное слово "Чудовище!", что кричали ей вслед горожане. И снова Анна, молящая её остаться.

— Нет, — прошептала Эльза, просыпаясь сей же миг.

Короткий миг забытья рассыпался словно песок меж пальцев. Каменно-ледяную клетку наполнил багровый отсвет заката — сквозь толстую стену из льда различить что-либо кроме света было невозможно. Эльза коснулась её рукой и замерла, предчувствуя решение. Лёд не таял под ладонью, но был границей, отсекающей её от всего мира.

— Это мой дар, — задумчиво произнесла Эльза. — Но он же мой яд... моё проклятье.

Словно в полусне она начала водить рукой над кучей снега, ставшей ей постелью. Снег, словно сопротивляясь, становился льдом, разрастался матовым стеклом, постепенно приобретая очертания ложа.

Тряхнув белыми волосами, Эльза решительно опустилась на ледяную постель, не переставая колдовать. С каждым взмахом её рук матовый лёд всё больше скрывал её тело, становясь не только защитой, но и темницей.

С последним лучом света она заслонила своё лицо ледяной скорлупой, заживо хороня себя, как главную опасность этого мира.