По невидимым фарватерам (джен)

Ведь дело мужчин — пересилив тревогу,

Надёжно держать чуть дрожащий штурвал

И молча глядеть на ночную дорогу,

Чтоб компас души верный путь указал…

Юрий Визбор

I

— Вот свезло же этому баклану… То бишь этому Эстампу! — капитан Дюк озвучил общее недовольство соседям по столику, Рениору и Чинчару.

— Уж лучше ему, чем этому невеже с «Фелицаты», — буркнул Рениор. — Подумаешь, загрузил себе кучу золота — и важничает теперь, как фон-барон!

— Не так уж и везёт нашему Роберту, — возразил Чинчар, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре. — Битт-Бой, конечно, лоцман первоклассный, да ведь капер-то — это вам не риф, его так просто на кривой козе не объедешь!

 — С Битт-Боем не только рифы не страшны! — гнул свою линию Дюк. — Он вообще никогда ни одного корабля не потерял! Ни единого человека! Ни бунтов при нём не бывает, ни аварий никаких! Да чего там, помните Маластино? Как ему дыру в обшивке перед рейсом провертели? Ясно, как три с половиной якоря, что потонул бы макаронщик, если бы не Битт-Бой на борту!

— Можно подумать, это из-за Битт-Боя испорченным грузом дыру забило…

— Из-за него счастье в рейсе, а уж дыра там или не дыра — неважно! А капер? Да что капер! Слыхал, как Битт-Бой сюда проскочил? Вовремя парус опустил — и всё, не заметил его этот железный дурак со всеми своими прожекторами! С этим лоцманом я бы и целой эскадры не забоялся!

— А без лоцмана, стало быть, опасаешься? — усмехнулся Рениор.

— Не подначивай! «Марианна», конечно, хороша, двадцать узлов в полном ветре… А ты мне можешь пообещать этот самый полный ветер? А у этой лохани угольной, у крейсера этого треклятого, верных двадцать три будет даже в штиль! А у меня полный трюм пороха!

— У тебя полный трюм ямайского рому!

Дюк только отмахнулся:

— Да разве ж это полный? Вот в интендантстве эти крысы меня нагрузили, так уж нагрузили! Думаете, на трезвую голову я бы взялся эти чёртовы снаряды возить?

Сидевший за соседним столиком Гент едва заметно качнул головой. Наговаривает на себя старина Дюк, ох, наговаривает… Но в одном он прав: даже его быстроходной шхуне не уйти от крейсера, а значит, пятый форт скоро останется без боеприпасов. Пожалуй, без подвоза они продержатся ещё дня три-четыре… Или отобьют один серьёзный штурм. А что будет дальше, лучше даже не загадывать.

Одно хорошо: хоть капитан «Марианны» и не секретничает особо, в порту о его взрывчатом грузе не сплетничают. Всем гораздо интереснее бригантина, якобы набитая золотом. Даже капитаны толкуют об особо ценном содержимом трюмов «Фелицаты», а трактирные завсегдатаи уже загрузили туда столько презренного металла, что и на сотне барков не увезти.

— Эй, я тебя знаю! — завопил кому-то незнакомому Чинчар. — Угостишь старика?

Он неуклюже выбрался из-за стола и ломанулся за халявной выпивкой. Капитаны остались вдвоём.

— Вот почему Эстамп? Почему именно ему так везёт? — продолжал кипятиться Дюк.

— Потому что ему не так уж и надо, — пожал плечами Рениор. — Я семью два года не видал, у тебя военный фрахт горит… А он куда торопится? Боится, что команда разбежится? Так не надо было всякую шваль набирать!

— Э, у меня тоже Бенц недавно удрал. Струсил из-за нашей крюйт-камеры… Да ну его, дезертира, к чёрту, к дьяволу, к братцу Варнаве! Зато остальные не подведут!

Дюк потряс бутылку, не добыл из неё ни капли, махнул рукой и поднялся:

— Ладно, хватит нам с тобой пить да на жизнь жаловаться. Ты здесь, в «Унеси горе», ночуешь?

— Ну да. А ты нет?

— Нет, я к себе, на «Марианну». Вдруг этот утюг железный всё же уберётся?

Гент тоже встал. Если он что-нибудь понимает в людях, Битт-Бой скоро должен появиться в «Колючей подушке», а здесь делать больше нечего.

II

Лоцман и в самом деле нашёлся во второй гостинице. Он сидел за дальним столом в растрёпанных чувствах и явно намеревался, во-первых, изрядно надраться с горя, а во-вторых, отправиться в гавань, подняться на борт какого-нибудь корабля и навсегда отчалить из Лисса. Судя по разговорам капитанов в «Унеси горе», каким-нибудь кораблём должна была стать «Арамея» Роберта Эстампа. Хотя с Битт-Боем никогда нельзя быть уверенным, что ему стукнет в голову.

— А, здорово. Давай, что ли, выпьем… На прощанье…

Гент подсел за столик. Больше всего ему хотелось взять Битт-Боя за шиворот, хорошенько встряхнуть и рявкнуть: «Ты куда, Одиссей, от жены и от детей?» Жаль, что ничего хорошего из этого бы не вышло. Пожалуй, лучше начать издалека.

— Болтают, ты уходишь с Эстампом?

— Да вот не знаю… Ухожу, это точно, только вот с кем… Всех четверых люблю, всем бы рад помочь, и все вроде бы не те… Даже жребий не очень-то помог…

Гент вздохнул. Опять его друг не может разобраться в собственной интуиции. А ведь она никогда не подводит, недаром его во всех портах «приносящим счастье» зовут… По должности не полагается верить в каждую портовую легенду, но если бы Битт-Бой отправился с капитаном Дюком, Гент был бы спокоен: груз придёт вовремя, пятый форт устоит… Увы, чудеса не всегда творятся по заказу и по расписанию.

В это время лоцман наконец принял решение.

— Нет, придётся мне просить прощенья у Эстампа. Вернее всего, уйду на «Фелицате». Пожалуй, ветер будет подходящим, чтобы увести её за восточный мыс… Знаешь, так не хотел в этот раз связываться с золотом, вот только чувствую: мой это рейс. Жаль, не вернусь… Ладно, если не хочешь сейчас пить, проводи меня потом. Как обычно, на нашем месте?

— Буду.

Гент поднялся на ноги. Что за собачья работа, даже посидеть и нормально поговорить с уходящим в море другом невозможно! Опять мчаться в гавань, пасти там дальние лодочные причалы… Что поделаешь, волка ноги кормят. Не всякое дело доверишь портовым мальчишкам. А подчинённых нет, один он на весь Лисс. Не так велик городок, чтобы держать в нём полноценную контору…

III

Свежий ветер с берега прибил волну. В гавани почти без движения мерцали сигнальные огоньки пяти кораблей, далеко над морем время от времени призрачным голубоватым светом вспыхивали редкие облака. Вражеский крейсер обшаривал горизонт прожектором.

Битт-Бой, судя по запаху, здорово нарезался, но на ногах держался твёрдо и соображать хуже не стал. Зачем только деньги на выпивку тратил?

— Да, решился всё-таки… Погляжу, что там за золото у них на борту и каково с ним плавать будет… Если они захотят со мной выйти, конечно.

— Захотят. О тебе здесь всякая собака знает. А вот золото у них вряд ли найдётся; думаю, это просто слухи.

Гент швырнул в море камушек. Никуда бригантина не денется. У лоцмана Битт-Боя такая слава, что и этому колумбийцу Эскиросу наверняка все уши прожужжали. Тем более что часть команды у него местная. А о золоте друг напрасно волнуется, нет его там. Собственная провизия чуть ли не для кругосветного плаванья да попутный фрахт: три десятка бочек солонины на остров Санди. Слухи, что там на борту особо ценный груз? Ну, это уже заслуга самого Гента, благо команда «Фелицаты» вокруг себя таинственность развела. По кабакам не шатаются, на берег сходят редко, к себе не зовут, капитана вообще никто, кроме начальника порта, не видел…

— Вертится, правда, мыслишка, что капер за «Фелицатой» захочет погнаться…

— Этот, пожалуй, может.

Не просто может, а непременно захочет. В «Колючей подушке» водится шпион, стучит как дятел. Нас в гостинице тоже подслушивал. Сейчас он прячется вон за тем причалом в тени и ждёт, чтобы мы с тобой убрались. Тогда он возьмёт лодку, выйдет из гавани и сигнальным фонарём отсемафорит крейсеру, что ты на «Фелицате» и что поведёшь её за восточный мыс. И я ему позволю это сделать, как только вы пройдёте ворота.

— Рискую, конечно… Но всё-таки есть уверенность, что всё будет в порядке.

— А разве у тебя когда-нибудь бывало иначе?

Разумеется, всё будет в порядке! Только попробуй этому крейсеру попасться, дельфин ты водоплавающий! Лично со дна достану и другой раз пришибу! Кто у нас всякому кораблю счастье приносит? Кто по любому маршруту с закрытыми глазами пройдёт? Кто сейчас на восток собрался, где лёгкому паруснику можно дуть почти по прямой, а этому железному корыту придётся или между «крокодильими зубами» лавировать, или здоровенного крюка в открытое море давать? Уйдёшь от него, уйдёшь запросто, ещё и буксирный конец с кормы покажешь!

— Даже не скажу, почему так думается… Может, он и не станет нас преследовать.

— А по-моему, всё-таки лучше приготовиться к шурум-буруму.

Нет, не надейся уйти без шума. Слухи о золоте, помнишь? Шпион их давно передал куда следует, а любой крейсер — всегда немножко пират. Погонится, погонится как миленький. Не поверит, конечно, что на борту бригантины всё национальное казначейство, но поглядеть, что она такое интересное везёт, захочет наверняка.

Кстати, если бы не ты, я бы ещё прошлой ночью выставил «Фелицату» из порта. В военное время всегда сыщется, к чему придраться. И вот тогда бы крейсер её точно съел. Утопить-то мне его нечем, значит, придётся на кого-то отвлечь.

Только я заранее знал, что ты в Лиссе будешь. Заходил к твоей Режи. Она почему-то всегда в курсе, когда ты придёшь. Был шанс, что ты возьмёшься провести «Марианну», тогда бы я эту бригантину вообще оставил в покое. Ну а так — ничего не поделаешь, быть ей приманкой для капера. Прочие не годятся, на лимоны «Президента» или металлолом «Пустынника» крейсер может и не клюнуть. Да и ходоки они никудышные, далеко бы его не оттянули.

— Режи теперь одна останется… Обещай, что не оставишь её!

— Сделаю всё, что смогу. Слово офицера.

Эх ты, тюлень несчастный! Какого чёрта водяного на ней не женился? Ничего, кроме своих кораблей, не соображаешь! Я бы тебя провёл как своего сотрудника, выполнившего опасное задание особой важности, и это была бы правда. А так она ничего от наших бюрократов не получит.

— Не мог я на ней жениться, понимаешь? Не хотел её связывать…

Ага. Всё решил за неё, герой-любовник, и удираешь за моря. Ладно, кто я такой, чтобы тебя осуждать? Только взять её в жёны меня не уговаривай. Ну и что, что нравится? Не пойдёт она за меня. И вовсе не брачное свидетельство её связывает.

— Доктора говорят, мне меньше полугода осталось…

Но ты ей об этом не сказал. Наговорил кучу пустых, ненужных слов, расстроил девчонку, расклеился сам, пошёл в кабак, нажрался скверной выпивки — не помогло… Так? Так вот, имей в виду: твоя Пенелопа тебя и из рая ждать будет. И если не вернёшься, сам будешь виноват.

Ладно, пожалуй, тебе и в самом деле пора. Попутного ветра и семь футов под килем, чёрт морской! И прости, если что не так. А вот за крейсер у тебя на хвосте извиняться не буду. За это сам перед собой отвечу.

Два человека в последний раз обнялись на скрипучем деревянном причале.

IV

Бригантина вышла из порта без огней, её паруса ненадолго закрыли мерцающие у горизонта звёзды. Гент ещё минутку полюбовался летящим вдоль Млечного Пути созвездием Лебедя и спокойным шагом двинулся в город, но дошёл только до первого поворота. Там скрылся в тени, осмотрелся и задворками вернулся в гавань.

От дальнего причала скользил в сторону моря ялик: шпион побежал доносить. Небось предвкушает солидную награду за сведения о золотом запасе… Ну давай, дуй, голубчик, мы тебя давно просчитали!

Столкнув шлюпку с берега, Гент взялся за вёсла. Ему, сухопутной крысе, с парусом было не управиться, но это не страшно. Не так уж далеко грести.

— Эй, на «Марианне»!

— Есть на «Марианне»! Кто гребёт?

— К капитану от Битт-Боя! Срочно!

Имя прославленного лоцмана открывает любые двери. Разбуженный среди ночи капитан Дюк проглядел записку и хмуро уставился на Гента:

— Ну ушёл Битт-Бой с этим невежей на этой «Фелицате». А от меня-то что понадобилось посреди собачьей вахты?

— Да ничего особенного. Передаю на словах, что «Фелицата» будет прорываться за восточный мыс, и что за ней непременно погонится крейсер. Если хотите, можете поглядеть, какая там сейчас начнётся иллюминация. А коли вам неинтересно, так простите великодушно, что разбудил, и примите пожелания приятных сновидений. Всего доброго, капитан!

Гент вернулся на палубу и неуклюже полез по шторм-трапу обратно в свою шлюпку.

Капитан «Марианны» с силой потёр лицо рукой, разгоняя остатки сна, и вышел из каюты. Где-то в море вспыхнул прожектор, и его голубоватое сияние, то затмеваясь, то разгораясь, смещалось к востоку.

— Все наверх! — скомандовал Дюк, мгновенно приняв решение. — С якоря сниматься, паруса ставить! Слушайте, вы! Наш Битт-Бой не стал выводить кого-то одного, он увёл капера, чтобы выйти смогли все! И чтоб мне никогда не видать ни моря, ни берега, если я профукаю такой подарок от самого лучшего лоцмана в мире! Считайте, что в этом рейсе он с нами! Шевелись, бездельники, вы всё же моряки, а не беременные каракатицы!

V

Погоня ушла на восток. Быстроходная «Марианна» умчалась западным проходом, остальные три парусника спешили к выходу из гавани. Живее, вы, черепашьи гонщики! Давайте, выползайте. Чем больше вас в море, тем меньше шансов, что Дюк попадётся.

Гент вздохнул и отправился к себе. Прочие дела не ждали. Эх, выспаться бы…

И не забыть проведать Режи.