Крылья из бумаги (джен)

25 июля 1945 года. Тихий океан к северо-востоку от Северных Марианских островов. №619 (синий).

На правой раковине низко над горизонтом мерцает Полярная звезда, на левой медленно поднимается в небо полная Луна. Под ногами дрожит палуба. В каюте первого помощника отдыхают особо секретные пассажиры с особо секретным багажом. Это ради двух человек и двух небольших опечатанных коробок тяжёлый крейсер мчится через океан, выжимая всю сотню тысяч лошадиных сил из своих турбин. Вот уж не думал, что мы докатимся до бактериологической войны!

Вообще-то по инструкции кораблю следует идти противолодочным зигзагом, тем более что сонара на крейсере нет, а эсминцев в сопровождение не дали для пущей секретности. Но, с другой стороны, есть приказ: прибыть на Тиниан как можно быстрее. О японских субмаринах в этом районе никто не сообщал, а если бы они тут и были — вряд ли им удалось бы выйти в атаку на крейсер. При его-то ходе больше тридцати узлов! Пожалуй, скорость защитит лучше, чем верчение кормой. К тому же были сведения, что джапы уже подобрали ключик к старым противолодочным манёврам, а новых пока никто не разработал.

За кормой осталось больше пяти тысяч миль, до места назначения всего-то сотни две-три. Полный вперёд прямым курсом — и уже к утру отвяжемся наконец и от этих якобы офицеров, и от их шляпных картонок. Надоели!

Командир крейсера скрипнул зубами и выругался.

Если бы не полученный перед самым выходом приказ, наша лодка не обходила бы Сайпан с востока. Мы не всплыли бы именно здесь для вентиляции отсеков и зарядки батарей. И не заметили бы на подсвеченном Луной горизонте такую заманчивую цель. В нашу сторону идёт крупный боевой корабль! Сначала показалось, что это линкор, но скорость… Этот даёт сейчас не меньше тридцати узлов. Значит, тяжёлый крейсер.

Пилоты управляемых торпед опять требуют, чтобы их отправили на задание… Нет, им слишком долго готовиться к пуску. Будем стрелять обычными, залпом из всех шести аппаратов.

Если цель сейчас повернёт на новый галс, как положено по их уложениям, нам придётся тоже доворачивать… Нет, изволит продолжать движение напрямик. Что ж, так даже проще. Курсовой угол шестьдесят, дистанция залпа три четверти мили… Извините, американ-доно, сейчас мы вас будем немножко топить.

Командир подводной лодки набрал в грудь воздуха:

— Аппараты, товьсь!.. Пли!!

6 августа 1945 года. Остров Тиниан. №147 (голубой).

Тихий звёздный свет.

Над мерцающим морем —

двухмоторный «меч».

Операцию планировали на девятнадцатое число, на полнолуние. Но увы, американцы пронюхали о подготовке — и сами собираются девятого нанести упреждающий удар. А мы узнали, что они пронюхали, и перенесли свой вылет на более ранний срок. Пришлось оставить без внимания Гуам, почти треть экипажей не готова к ночным полётам в новолуние. Но Северные Марианы должны быть обработаны по полной программе. Захватить аэродромы, уничтожить технику. Возможно, нашим пилотам даже удастся угнать одну-другую машину.

Передовое звено очень удачно пристроилось к стае американских стратегических бомбовозов — те сначала их приняли за своих, а потом было поздно. Радиолокационные станции расстреляны с бреющего полёта, ПВО острова ослепла! Начинаем штурмовку аэродрома, стараемся выбить огневые точки и поджечь что-нибудь вроде бензохранилища. Транспортным самолётам для успешной посадки понадобится освещение лётного поля.

Командир эскадрильи нажал кнопку передатчика:

— За императора! Вперёд!

Дела? Да какие тут ко всем чертям дела! Черти бы побрали этих чёртовых джапов! Дерьмо, а не дела! Вся операция к чертям…

Предлагали же везти заряд самолётом! «Нет, на корабле надёжнее, самолёт упасть может, самолёт могут сбить!» А крейсер, оказывается, можно утопить! Кто бы мог подумать! Удивительно!

Срань господня… Говорили же капитану, что этот багаж в разы важнее всего его чёртова корыта! И сам утонул, скотина, и груз не спас… Что теперь в гаджет номер один вставлять? Откуда прикажете боевой урановый заряд добывать? Из рундука Дэви Джонса?

Ведь постановили же: обязательно сбросить две бомбы подряд, чтобы в Японии поняли, что их у нас много. Где теперь вторую взять? Нету! И до семнадцатого числа не будет, бомбу сделать — это вам не кучу дерьма граблями сгрести. А ждать семнадцатого запрещают, требуют непременно долбануть раньше десятого… Чёртовы политиканы!

Специалист по особым боеприпасам контролировал погрузку гаджета номер два в бомбовый отсек «суперкрепости», когда на аэродром обрушились японские штурмовики. Прочесав пушечным огнём позиции зенитной артиллерии, посты и казармы охраны, они исчезли в ночном небе. Нет, не исчезли, сволочи, опять заходят! А на взлётно-посадочные полосы один за другим начали садиться переделанные из дальних бомбовозов транспортники.

Да, братцы, вот уж повезло так повезло. Джапам, разумеется! Как они нас со спущенными штанами подловили…

Похоже, они собираются высадить не меньше батальона. Да ещё с поддержкой с воздуха. Охрана аэродрома точно не устоит, да и насчёт всего гарнизона острова тоже неизвестно. А уж если они захватят наши весёлые штучки… Или кого-нибудь, кто в курсе… Нет, этого точно допустить нельзя. Простите меня, парни!

Предохранители снять. Детонаторы на боевой взвод. Замкнуть вручную контакты таймера.

8 августа 1945 года. Чита. №707 (алый).

Командующий, как и положено гайдзину, не понимал ни слова по-японски. Ничего ему подсказать не удалось, но подсказки и не понадобились: талантливый полководец отлично знал своё дело и вовсе не собирался зря терять время.

16 августа 1945 года. Токио. №372 (золотистый).

Ну что, господа министры, генералы и адмиралы? Что хорошего скажете своему императору?

Военного флота у нас, как мы поняли, больше нет, море под контролем врага. Авиации, ни флотской, ни армейской, тоже нет, американцы летают где хотят и как хотят. А теперь и сухопутных войск, как выяснилось, нет. Если Квантунская армия была лучшей, то страшно подумать, какова же худшая.

Вы хотели выторговать почётную сдачу, с оружием и знамёнами? Упирали на то, что оккупация метрополии потребует от американцев слишком дорогой цены? Что ж, вы совершенно правы. Им весьма недёшево обошлись Иводзима и Окинава, больше они такого не хотят. Зато сделали себе новое оружие. То самое, которое снесло чуть ли не весь остров Тиниан вместе с самолётами над ним. Посчитайте, если хотите, сколько таких бомб им понадобится, чтобы уничтожить все наши города. Учтите, что теперь на один город достаточно одного самолёта, а у них бомбардировщиков тысячи. Вы хоть один из них сбить можете?

Вспомните тот самолёт, который садился на Тиниане уже после взрыва. Весь экипаж до сих пор тяжело болеет, а два человека из семи уже умерли. Остров отравлен, и никто не знает, когда на нём снова можно будет жить. И можно ли будет хоть когда-нибудь. Кстати, вы помните, что арсеналы Отряда 731 потеряны, и ответить на массовое отравление наших земель нам будет нечем?

Вы говорили, что одними бомбёжками войну не выиграть? Вы говорили, что армия готова умереть за императора, но нанести при этом врагу тяжёлые, неприемлемые потери? Что ж, готовность воинов императорской армии умереть сомнению не подлежит, но где же готовность командующих сделать эту смерть ненапрасной? Лучшая в Империи Квантунская армия шесть лет окапывалась в Маньчжурии, а русские войска за шесть дней прошли через её оборону как нож сквозь масло. И потеряли ненамного больше, чем этот нож теряет в этом масле. Теперь они играючи отбирают у нас северные острова. Что вы собираетесь делать, если русские армии высадятся на Хонсю? Или надеетесь на божественный ветер, который уничтожил когда-то флот монгольского хана? Так ведь на севере проливы узкие, их за считанные часы форсировать можно.

Мы не видим другого пути, чтобы спасти наш народ и нашу страну.

— Поскольку голоса шести членов Высшего военного совета разделились поровну, наш, седьмой голос, оказывается решающим. Мы приказываем нашему правительству и генеральному штабу принять условия Потсдамской декларации.

26 августа 1955 года. Сайпан. №1000 (белый).

«…материалы Комиссии по изучению последствий атомного взрыва на острове Тиниан обсуждаются на международной конференции по ограничению…»

Радио на стене что-то непонятное бубнит. Кажется, те хмурые дядьки в халатах, которые раньше ходили по больнице, тоже назывались «комиссия». Ходили, ходили, ничего не говорили, мешались только. А потом ходить перестали. Ну и ладно. Вот и ещё один готов. Триста восемьдесят восьмой… Шестьсот двенадцать осталось…

С апреля не выпускают из палаты. Доктора натянуто улыбаются и говорят фальшивыми голосами, что всё будет хорошо. А сами, когда думают, что их не слышно, ругаются страшным словом «лейкемия».

Мама притворяется, что не плакала…

Три недели назад подруга по переписке из города Хиросимы прислала бумажного журавлика. В Японии говорят, если сделать тысячу таких журавликов, может исполниться заветное желание.

Руки устали, придётся немножко отдохнуть. Все так обрадуются, когда будет готов тысячный и можно будет вернуться домой! Надо обязательно написать подруге и поблагодарить.

Следующий листок. Этот будет триста восемьдесят девятый…

Девочке с Марианских островов оставалось ещё шестьдесят дней жизни.