Двадцать пять записок для Мэри (джен)

В Брэнкстоне жизнь словно замерла, или укатила вслед за девятичасовым поездом, в который так здорово было швыряться камнями с насыпи. Мать Сэма работала в городе, на трикотажной фабрике, мать Адриана на печатной, а отец и вовсе был только у Сэма. На дворе стояли летние каникулы, а мальчишки были предоставлены сами себе и весьма этим довольны. Адриан в вырванном из тетради двойном листе изобразил таблицу и каждый день отмечал жирным красным крестом "чтоб видеть, что он не прошёл зря". Действительно, девять месяцев в году и так проходят в бестолковом сидении за партой, а жить, спрашивается, когда?

В городке, правда, было не так много мест, где можно с шиком провести время. Библиотека, куда они заходили ещё в июне со списком от миссис Симпсон и с чувством выполненного долга обходили теперь по широкой дуге. Кинотеатр, куда наоборот, наведывались регулярно, добывая мелочь при сдаче бутылок и выполняя какие-то мелкие поручения. Ну и река, естественно. Насыпь опять же, послушать, как гудят рельсы. И "Лесное озеро". Маленький отель, чьей хозяйкой была старая миссис Дженкинс, отличался, в первую очередь, оригинальным названием. Ни леса, ни, тем более, озера в нём на ближайшие пятьдесят миль в округе не наблюдалось. Насыпь была, и речка, и кинотеатр, а озера не было. Впрочем, миссис Дженкинс было это, что называется, до звезды. Она выходила на веранду с высокой прической из седых волос, с тонкой папиросой в мундштуке и чашечкой кофе и подолгу сидела в глубоком кресле-качалке с книгой. Даже не раскачивалась. С таким же успехом можно было сидеть на круглом табурете перед фортепиано, куда мать таскала несчастного Адриана. Слава богу, в музыкалке сейчас тоже были каникулы. Постояльцев в "Лесном озере" можно было пересчитать по пальцам на руке отца Сэма, которой он, по молодости, неудачно попал под станок. Внизу, правда, был бар, в котором вечером пятницы собирался весь околоток, что, видимо, и поддерживало жизнь отеля в какой-то степени.

Но как-то в среду, после купания, мальчики шли мимо, лениво пиная камни и обсуждая, кто в этом сезоне уделает столичную команду по баскетболу, и вдруг увидели начищенный и ослепительно блестящий на солнце хромированный диск "Паккарда". Машина была какая-то до неприличия чистая и новая, тёмно-зеленая, как будто с выставки или только открытого автопробега. Металлические детали отливали серебром. Внутри были кожаные кресла самого маркого, кремового цвета, как дурацкие школьные рубашки, на которых локти покрывались пятнами от ручки уже к вечеру вторника. Под лобовым стеклом болталась фигурка балерины. Рулевое колесо выглядело величественно. Если б можно было залезть в "Паккард" и покрутить его, пробуя носком нажимать на стартер, а пяткой на газ, то этот день можно было бы не помечать крестом, как на всю жизнь запомнившийся. Но, конечно, ни один идиот не станет оставлять ключ от такой машины. Подавив вздох разочарования и ещё полчасика покрутившись вокруг, заглянув спереди, сзади и даже под дно, мальчишки собирались покинуть чудное видение, как неожиданно увидели хозяина. Он стоял, насмешливо прищурившись и засунув руки в карманы широких летних брюк под цвет сидений, и перекатывал во рту спичку.

— Извините, — на всякий случай сказал Адриан. Не всегда, конечно, но иногда работает, когда уже, было, собираются устроить тебе взбучку или прочитать мораль, заранее извиниться за что-нибудь.

— Ничего парни, смотреть не вредно, — мягким голосом ответил незнакомец. — Вредно пытаться открутить что-нибудь на память, тогда в ответ появляется желание открутить что-нибудь у любопытного.

Сэм и Адриан молча уставились на автолюбителя. "Пижон" — подумал Адриан. Сэм подумал, между прочим, что надо подкачать шину у велика и мрачно сплюнул под ноги.

Незнакомец же подмигнул им, на миг приподняв шляпу над налипшими на лоб черными волосами, и, насвистывая, удалился в сторону набережной. Пешком.

Сэм и Адриан тоже пошли пешком, но в другую сторону. Солнце уже клонилось к закату, подсвечивая оранжевым тротуары и мелькая сквозь листву. Они прощались у ворот Адриана, когда Сэм смущённо протянул ему записку.

— Ты чего? — удивился тот.

— Да вот, понимаешь, я, когда дворники поднимал, ну... короче, нашёл случайно. А тут этот тип... "откручу-откручу", — передразнил Сэм.

Адриан развернул записку и прочитал вслух:

"Дорогой Дик! Сегодня видела тебя издалека, но торопилась по делам. Не знала, что ты вернулся в наш город. Заходи сегодня ко мне вечером, часам к восьми, поболтаем.

Мэри"

— Неудобно как-то получилось, — пробормотал Сэм.

— Эта Мэри назавтра придёт к "Озеру" и спросит, почему он вчера не пришёл, а там и сопоставят факты.

— Ну и что? — бросил Адриан. — Ерунда какая. Чего он нам сделает-то? Разберутся сами как-нибудь.

— Всё равно неприятно, что этот хмырь будет думать, будто мы что-то украли. Больно он нужен, со своей тачкой... — проворчал Сэм.

— Слишком ты всё усложняешь, Сэмми, — засмеялся Адриан. — Хорошо, давай вернём записку назад, завтра в гости сходит этот пижон.

— А Мэри-то сегодня ждала...

— А мы ей тоже записку напишем! — предложил Адриан.

— Кому ей-то? Мало ли их?

— Да... это всё делается легко! — Адриана уже было не остановить, он спорил, что называется, из принципа. — Хочешь, эксперимент проведём?

— Телефонная книга есть?

Через час мальчики сидели у Сэма. В руках у них был список из двадцати пяти фамилий и адресов. Было бы и больше, но миссис Мэри Багнолд они забраковали из-за старости, у миссис Мэри Джонс было четверо детей, а остальных мальчики не знали, либо признали условно-годными. Тут-то их и разогнали спать, они едва условились встретиться с утра пораньше, чтобы продолжить.

В десять, в комнату к заспанному Адри вошёл мрачный и решительный Сэм, и, наскоро наделав на кухне бутерброды с копчёной колбасой и огурцами, они продолжили работу. Адриан предложил, для скорости, писать записки через копирку, но Сэм идею забраковал. Поэтому они часа полтора потратили на двадцать пять одинаковых (не считая трёх запоротых) экземпляра такого содержания:

"Дорогая Мэри, вчера я заметил твою записку слишком поздно и не смог придти. Жди меня сегодня, в восемь.

твой Дик"

— Из нас получились бы неплохие секретари, — заметил Адриан, сворачивая пополам последнюю записку.

— Ага, — согласился Сэм. — И почтальоны.

Ещё полдня было потрачено на рассовывание записок под двери и в щели почтовых ящиков. Жара стояла жуткая. Литровая бутылка воды, к которой они по очереди прикладывались, заканчивалась очень быстро, и приходилось наполнять её снова. На восемнадцатом адресе Адриан выдохся и, обмахиваясь газетой, начал костерить на все лады родителей, которые не могут придумать дочерям имена пооригинальней, заезжего пижона, ну и (мысленно) самого Сэма. Но всё же, к трем часам пополудни, вся "почта" было доставлена.

Первую записку, от самой Мэри, они засунули на прежнее место, под дворником, самой первой, ещё и развернули так, чтобы виднее была. Поэтому, когда мальчики, хорошенько отдохнув и искупавшись, топали назад, мимо стоянки отеля, то ужасно удивились, завидя записку на том же месте, прижатую дворником и немного трепетавшую на ветру.

— Да это что, пижон не выходил, что ли, ещё сегодня? — возмутился Адриан, глядя на наручные часы. Часы показывали начало шестого. — И двадцать пять человек зря сегодня прождут гостя?

— Ну, двадцать четыре Мэри сегодня так и так зря прождут, — миролюбиво заметил Сэм.

— Но мы убили на это сегодня целый день. Это ж тебе было "неудобно", — передразнил Адриан. — Нет, надо выкуривать оттуда пижона, ещё успеет на своё свидание.

— Надо, — согласился Сэм. — А как?

— Просто подняться к Дженкинс, узнать в какой он комнате, ну и сказать что... хотя нет, — оборвал сам себя Адриан.

— Вот именно.

— Тогда просто надо привлечь внимание к машине, ну там, типа...

— Окно разбить? — ляпнул Сэм и тут же покраснел. — В смысле, чем привлечь?

— Главное, шум поднять, — уверенно заметил Адриан. — Тогда этот как миленький спустится, а там и записку заметит.

— А он точно в номере?

— Ну а где ему быть? Если б выходил, точно б к машине подошёл хоть ненадолго. Главное чтоб нас за делом не заметили. Пока вроде нет никого... — заметил он, покрутив головой по сторонам. — Загляни-ка в холл на всякий случай.

Сэму был неохота, но он всё-таки бочком зашёл в холл, стараясь не шуметь, и не встретил там никого, кроме жирного кота миссис Дженкинс.

— Нету. Никого, в смысле. Можем начинать.

Адриан опасливо подошёл к машине, пару раз подёргал за ручки, попытался открыть багажник. Сигнализация, если она и была, предательски молчала.

— Да что за день-то такой! — в сердцах пнул он колесо. — Двадцать пять записок, а этот хмырь где-то сидит! Остаётся последнее средство, Сэмми.

— Может, не надо? — Сэм ещё не понял, что за последнее средство, но то, что сейчас гораздо лучше было бы дома разогревать мамины вчерашние котлеты, стало для него ясно как день. Но разве Адриана остановишь?

— Надо, Сэмми, надо. Поднимайся к Дженкинс, она ж с твоей матерью дружит, попроси водички или там чего… короче, отвлекли её и подходи к окну.

— А ты?

— А я... ну, устрою поджог.

— Чего?! — Сэму захотелось домой ещё сильнее.

— Да это ж так, просто пух подожгу, а ты из окна увидишь и закричишь. Только смотри, кричи, когда я уже спрячусь, ладно? Дженкинс всполошится и своего жильца быстренько поднимет, а пух горит-то всего ничего, никакой опасности.

— Ну... — протянул Сэм неуверенно.

— Да иди уже, потом встретимся у забора, где дырка, ладно?

Сэм, неуверенно оглядываясь, снова зашёл в холл. Кот по кличке Медок проводил его ленивым взглядом. Адриан же набрал в саду отеля полную кучу грязно-белого пуха и сложил на некотором расстоянии от автомобиля подобие сугроба. Пух неприятно лез в рот, щекотал ноздри. Пару раз Адриан чихнул, потом уставился в окно и стал ждать, пока из-за шторы высунется физиономия Сэма.

— Здравствуйте, миссис Дженкинс, — топтался на пороге Сэм.

— А, заходи дорогой, как дела? — женщина жестом пригласила его внутрь.

— Я ненадолго, — зачем-то сказал Сэм. — Так, мимо проходил. Я, на самом деле, уже много времени сегодня потерял.

— Ничего, найдётся твоё время, — улыбнулась хозяйка отеля. — Давно вы не заглядывали. Как мама?

— Нормально. Работает.

— Хочешь мороженого? На улице такая жара... А где, кстати, твой приятель?

— Адриан? — Сэм напрягся. Чего это она всё выспрашивает? — А он домой пошёл. Он нагулялся.

— Ну, хорошо. Ты проходи уже, а я принесу мороженое.

Сэм прошёл в комнату и выглянул в окно. Адриан увидел его и отчаянно зажестикулировал. Сэм ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Адриан бросил зажжённую спичку и, как ошпаренный заяц, рванул прочь. Пух вспыхнул ярким пламенем.

— Миссис Дженкинс! Скорее! Тут пожар! — крикнул Сэм, не очень, правда, громко. Скорее пробормотал.

— Что, милый? Сейчас уж выйду! — раздался из соседней комнаты певучий голос миссис Дженкинс. Пух, даром, что большая куча, горел секунд двадцать, и когда миссис Дженкинс дотащилась до окна, предварительно ещё и томительно медленно поставив вазочку с мороженым на стол, от пожара на стоянке осталось только бледно-желтое пятно.

— Где? Я ничего не вижу, — близоруко прищурилась она, высовываясь из окна. — Ты вообще себя хорошо чувствуешь? — её рука опустилась Сэму на лоб.

— Да нормально вроде, — смущённо пробормотал он. — Может, показалось что-то. Я лучше домой пойду. Вот только мороженое съем.

— Заходи ещё, дорогой, не стесняйся, — проводила его до двери хозяйка отеля. — Друга приводи, я вас найду, чем занять, — подмигнула она, — дорожки в саду совсем дурацким пухом завалило, надо его убрать куда-нибудь уже и сжечь. Ну и маме привет передавай.

Адриан ещё долго сидел в укромном месте под забором и наблюдал в дырку за отелем, недоумевая, почему до сих пор ничего не происходит.

— Ну? — нетерпеливо спросил он, увидев Сэма. — Где все?

— Да ну их, — неопределенно махнул тот рукой. — Завязывать надо с... экспериментами.

* * *

— Но почему ты только утром пришёл, я тебя вчера вечером ждала, — девушка повернулась и одной рукой обняла Дика. Тот сидел на постели и смотрел в окно на низкое солнце, кусты сирени и вчерашних мальчишек, понуро куда-то бредущих мимо дома. Окна в домике Матильды Штейн, или просто Мэри, как она просила всех её называть, были расположены низко, и видно было немного.

— Как же ты меня ждала, я только вчера приехал и никому не говорил, — улыбнулся Дик.

— Не знаю, — лукаво усмехнулась Мэри и потянула его к себе. — Может, у меня интуиция?